Дистанция между нами - Кейси Уэст
— Ты должна прийти на наш концерт, — говорит он, указывая на флаеры.
На листовке изображена жаба, которая выглядит так, будто ее только что переехал грузовик. Кто придумывал этот рисунок? Поперек ее брюха написано «Красти Тодс», а внизу листовки «Пятница, 22:00. «Скрим Шаут».
На кончике моего языка уже вертится саркастичное высказывание о флаере, но я останавливаю себя.
— Хорошо, постараюсь прийти.
— Звучит так, словно это последняя вещь, которую ты хочешь сделать. — Он несколько раз моргает, напоминая мне о своем прозвище. — Я вокалист. Теперь ты хочешь посетить наш концерт больше или меньше?
Я улыбаюсь.
— Немного больше.
— Меня зовут Мэйсон. — Гораздо лучше, чем Тик.
— Кайман.
Пожалуйста, не переделывай мое имя в дурацкое прозвище.
— Рад познакомиться, Кайман.
Пять балов.
— Итак, каковы шансы, что я действительно увижу тебя в пятницу?
Мой взгляд опускается на флаер, а потом вновь возвращается к Мэйсону.
— Вполне приличные.
Он тянет свое кольцо в губе.
— Передай старушкам, что концерт будет улетным.
— Обязательно.
Мэйсон уже собрался было уходить, но мама заходит через черный вход, и он останавливается.
— Здраствуйте, — говорит она.
— Мама, это Мэйсон. Мэйсон, это моя мама Сьюзен.
— Здраствуйте, Сьюзен. Рад был познакомиться.
— Взаимно. — Она указывает на потолок. — Кайман, если понадоблюсь, я наверху, мне нужно сделать пару звонков. — С поникшими плечами она доходит до лестницы.
— Все в порядке? — спрашиваю я.
— Да… м-м-м… Со мной все хорошо.
Я смотрю ей вслед, а затем снова обращаю все свое внимание на Мэйсона.
Он стучит по флаерам на прилавке.
— Увидимся в пятницу, — говорит он и, махнув рукой, выходит из магазина.
Прикусив губу, я смотрю на изображение жабы на листовке. Мне нужна новая одежда или прическа. Что-нибудь действительно незаезженное. Убедившись, что никто не войдет в магазин, я направляюсь в кабинет мамы, чтобы посмотреть, не выписала ли она мне чек. Обычно мама оставляет его в конверте на столе. Сумма небольшая, и я говорила ей тысячу раз, что чувствую себя неудобно из-за того, что она мне платит, но мама настаивает.
В правом ящике находится гроссбух, полный всевозможных квитанций и чеков. Я вытаскиваю его и пролистываю до конца — несколько раз я видела, как мама доставала мой чек оттуда. Там ничего нет. Закрывая книгу, я замечаю вспышку красного среди страниц. В самом низу страницы написан долг в 2 253,00 доллара. Это больше, чем мы тратим в месяц. Я знаю, потому что периодически просматриваю наши счета.
Мое сердцебиение учащается, а чувство вины заполняет легкие, препятствуя дыханию. Я искала здесь свой чек, а ведь мама больше не может мне платить. Мы разорены. Неудивительно, что в последнее время она такая нервная. Означает ли это, что мы потеряем магазин? Всего на одну секундочку я задумываюсь о жизни без кукольного магазина.
Всего на одну секундочку я чувствую себя свободной.
Глава 7
Я смотрю на свое отражение в большом зеркале, висящем в моей комнате. Даже если мне отойти так далеко, насколько это возможно, то я все равно не увижу себя полностью. Моя комната слишком маленькая. Я выпрямила волосы, надела свои лучшие джинсы с черной футболкой и зашнуровала фиолетовые ботинки. Ничего нового. Я борюсь с фактом, что поход на концерт — плохая идея, ведь уже через восемь часов мне нужно будет проснуться и собираться на работу. Знаю, магазин усиливает мое чувство вины, словно я всегда делаю недостаточно, поэтому в сотый раз повторяю себе, что мне необязательно оставаться там надолго, достаточно просто показаться и уйти.
Мама проходит мимо моей комнаты, а потом возвращается.
— Думала, ты уже ушла.
— Нет, если хочешь, могу остаться.
— Кайман, я в порядке. А теперь иди гулять. Ты выглядишь замечательно.
По пути к «Скрим Шаут» я осматриваю окрестности. Старый город выглядит как декорации к вестерну. Все фасады магазинов сделаны из вертикального сайдинга или красного кирпича. У некоторых магазинов даже есть маятниковые двери в стиле дикого Запада. Тротуары вымощены круглыми булыжниками. Не хватает лишь столбов, к которым ковбои бы привязывали своих лошадей. Вместо этого широкая улица и места для парковки машин. Океан находится всего через несколько кварталов отсюда, но в тихую ночь я могу его услышать, плюс, я всегда чувствую его запах. Делаю глубокий вздох.
Через два здания от нашего магазина располагается танцевальная студия, и я удивляюсь, увидев там горящий свет поздно вечером. Широко открытые окна позволяют рассмотреть все так четко, как в кинотеатре. Там девушка — примерно моя ровесница — танцует перед огромными зеркалами. Грациозные движения ее тела доказывают, что она занимается танцами вот уже много лет. Удивительно, почему некоторые, кажется, с самого рождения знают, чем хотят заниматься, другие, как я, даже не имеют представления. Вздыхая, я продолжаю путь.
«Скрим Шаут» забит местными жителями. Я замечаю пару человек из школы и киваю им. Вряд ли можно назвать это сценой, она больше походит на неустойчивую платформу. Возле нее размещены разномастные столики, а линия бара тянется вдоль одной из стен. Тут так много народа, что мне приходится искать Скай.
— Привет, — произносит Скай, когда я подхожу к ней. Ее волосы сегодня ярко-розовые, и рядом с ней я чувствую себя невзрачной.
— Привет. Сегодня столько людей.
— Знаю. Это круто. Похоже, ты понравилась Тику, потому что он о тебе спрашивал. — Она кивает на дверь возле сцены, где, видимо, готовится группа.
— Мы действительно должны его так называть? — Я еще не решила, какое впечатление произвел на меня Мэйсон. Но почему-то я нахожусь здесь, а не сплю в своей постели.
— Да, должны, Кайвман.
— Пожалуйста, только не ты, Дай.
Она смеются.
— Это ужасно, правда? Хотя я каждый раз смеюсь, когда ты называешь Генри Тодом.
— Кстати, как дела с Тодом?
— Хорошо.
Скай безумно преданная. Генри придется совершить действительно что-то отвратительное, чтобы она порвала с ним. Но он этого не сделает. Если не брать в счет умение придумывать плохие прозвища, то Генри славный.
Я оглядываюсь на сцену в ожидании группы.
— Думаю, сегодня он тебя покорит, ведь он собирается отжигать на сцене для тебя.
— Конечно, — улыбается она. — А ты вот-вот влюбишься в Тика, потому что его голос сладкий, словно мед.
И она права. Частично так и есть. Как только он начинает петь, я не могу отвести свой взгляд. У него мягкий, но хриплый голос, и вся атмосфера в зале заставляет меня качаться с толпой под бит, но смех Скай рядом выводит меня из транса.
— Я же тебе
