Сладкая месть под Рождество - Элизабет Морган
Потому что они правы: я делала кучу тупого дерьма в попытках стать для Ричарда идеальной женщиной, по моим представлениям.
Я меняла в себе то, что сама в себе любила, – из-за куска дерьма, который считал меня слишком яркой.
Слишком яркой для него. Слишком яркой для той жизни, которую он хотел. Слишком яркой для гребаных скучных адвокатов. Слишком яркой, чтобы провести со мной жизнь.
И знаете что?
К черту это.
К черту все это.
К черту его!
Потому что на самом деле это он был недостаточно хорош.
И он прав: я действительно слишком яркая. Я слишком яркая для него, потому что он заслуживает гораздо меньшего.
– А гребаные уроки гольфа, – я раздраженно откидываю назад голову, припоминая еще больше фигни, которую делала ради человека, недостойного меня. – Не верится, что я потратила столько денег, чтобы научиться играть в самую скучную вещь в мире.
– О боже, гольф!
Кэт громко смеется, будто она уже и забыла, как нелепы были мои попытки разобраться в этой игре. Я притащила ее на пару своих уроков, от начала и до конца которых она смеялась надо мной.
Не могу ее винить.
– Он заслуживает сгореть в аду.
Я смотрю на Кэми. Ее все еще трясет от ярости за то, как Ричард поступил со мной.
– Сгореть в аду – это уже как-то слишком, малыш, – говорит Кэт, самая рассудительная из нас.
– Как минимум, он заслуживает хоть какой-то мести. – Кэми тянет руку, чтобы стащить кусочек картошки фри из порции передо мной. – А ты все еще отвечаешь за его встречи и всю эту фигню? – спрашивает она, и я киваю.
– Насколько мне известно – я, конечно, не собираюсь разбираться с ними, но, думаю, да, – все проходит через меня.
Лицо Кэми озаряется:
– О боже, отмени все.
– Не могу…
– Дай свой телефон. И имейл со всем его дерьмом.
Мой желудок сжимается, потому что я вспоминаю, как однажды я напилась и в приступе злости на Ричарда рассказала ей, что у меня есть отдельный электронный ящик, с помощью которого я организую его встречи и заполняю для него расписание.
– Как его личный секретарь? – спросила Кэми тогда в ужасе.
Я сказала ей, что делаю это вовсе не как секретарь, а как любая жена для своего мужа.
Сейчас у меня возникают сомнения по поводу тех моих рассуждений.
– Не могу, – говорю я, прижимая телефон.
Я совсем не боюсь, что она что-то натворит, если дам ей мобильник.
Просто мне будет стыдно, если она увидит, насколько далеко я зашла в попытках осчастливить этого мужчину, не получая ничего взамен.
Жалкое зрелище.
– Дай сюда.
– Нет! – говорю я, отклоняясь назад, но Кэми не привыкать, и она вырывает у меня из рук телефон, вводит пароль (это же дата ее рождения) и прокручивает мои письма.
– Да ну на фиг, – говорит она и смотрит на меня округлившимися глазами.
– Кэм…
– Что? – спрашивает Кэт.
– Да ну на фиг, Эбби.
Ее голос звучит почти грустно и разочарованно.
– Кэм, это не…
– Ты подписывала свои письма как его личный секретарь? – Кэт в ужасе распахивает глаза еще шире.
– Это не то, что…
– Эбигейл Келлер. Ты позволила этому человеку на хрен использовать тебя.
– Нет…
– Да! Ты сделала все для него. Нянчилась с ним, когда он был завален делами, готовила ему, убиралась в его доме. Отвозила его вещи в химчистку и к портному. Назначала за него встречи и приводила в порядок его чертово расписание.
– Кэм, – я пытаюсь возразить ей.
– Дорогая, – произносит Кэт, понизив голос, и я замолкаю.
Потому что, когда Кэт вмешивается, разговаривая низким голосом и глядя вот так по-доброму, я понимаю, что она сейчас откроет мне глаза на реальность, которую я не хочу видеть.
– Он пользовался тобой.
Слова прилетают мне в голову рикошетом, и я чувствую, как они пульсируют внутри.
Тыц, тыц, тыц – раздаются эхом в каждом уголке моего сознания.
– Нет, – говорю я, качая головой. – Нет, он был просто очень занят и…
– Ни один нормальный мужчина не позволил бы тебе представляться его личным секретарем, Эбби.
– Это же не…
– Так и есть, малыш. – Кэт переводит взгляд на Кэм, они кивают друг другу, будто переговариваются телепатически. – Мы собирались поговорить с тобой об этом, но ты казалась такой счастливой. Мы не хотели переходить границы.
– Он обращался с тобой как с дерьмом, Эбби, – Кэми не утруждает себя выбором мягких фраз, как Кэт. – Он обращался с тобой как с горничной, матерью и служанкой одновременно.
Я молчу.
Отчасти потому, что знаю – они правы.
Боже, можно ли быть еще большей идиоткой, чем я?
Мне кажется, я убедила себя в том, что, делая все это (а надо отметить, что делала я все это по своей инициативе, меня никто никогда не заставлял), показываю ему, как подхожу на роль идеальной жены. Женщины, которая со всем справится с улыбкой на лице. Делая все это, я пыталась доказать, что я достойна, достойна его.
Но к черту это дерьмо.
– Я записывала его к врачу, – говорю я чуть слышно, и осознание происходящего обрушивается на меня. Кэт грустно кивает. – Каждое утро к началу рабочего дня я заказывала ему кофе.
Кэми тоже смотрит на меня грустно, но в ее взгляде явно читается еще и гнев.
– Ты для него все делала, Эбс.
– Я прибиралась у него в квартире! – говорю я, поднимаясь на ноги. Голова кружится, но мне плевать. Я не обращаю на нее внимания. – Каждую неделю отвозила его вещи в химчистку!
– Он должен гореть в аду за то, что обращался с тобой как с дерьмом, – говорит Кэт, и снова я слышу ужас в ее словах.
– Он сказал, я недостаточно серьезна. Недостаточно хороша. Посмотрим, что он скажет, когда поймет, как много я для него делала! – Я вскипаю от злости.
– Ты должна ему отомстить, – говорит Кэми со злым огоньком в глазах.
Я сажусь.
– Отомстить? – переспрашиваю я, и это слово соскальзывает с языка, словно кусочек масла.
Мне нравится.
– Да, черт возьми! – говорит она и встает. – Мы должны отомстить ему за это. Нам нужно показать Ричарду, что он не может дерьмово обращаться с людьми и думать, что ему это сойдет с рук!
– Но как? – спрашиваю я, но она уже просматривает имейлы и записи в моем телефоне.
Желудок делает кульбит.
– Вот. Вот что нам нужно, – говорит Кэми, показывая на календарь. – Мы влезем в его дела. Все поменяем к
