Темный полдень - Весела Костадинова
Мне дышать было тяжело, не то, что говорить.
— Почему тогда… эти статьи…. Ведь даже уважаемые издания….
— Если бы у Иуды, Айна, папа был чиновником мэрии Москвы, мы бы сейчас не Христу молились. Не от хорошей жизни, дорогая, у мужика в 33 года инсульт случается и речевой аппарат отказывает. Он год вообще немым проходил, как тебе такое, Илон Маск? Представляешь: мозг — работает, а говорить ты не можешь?
Он замолчал, глядя мимо меня, словно пробегая мыслями по тем тяжёлым месяцам, когда Андрей оказался заперт в своём собственном теле.
— Год молчания, — продолжил Алексей тише, — и этот год был для него адом. И как только более-менее встал на ноги, что он услышал от тех, кого знал? Что он убийца, психопат, абьюзер, что все эти жёлтые листочки и уважаемые издания, как ты их называешь, смаковали её историю, как очередной сезон сериала. Ведь папочка подогревал, именитых редакторов выкупал. Он, считай, и переправил все стрелки на Андрея. Щелк, — он хлестко ударил пальцами, — и нет ему жизни в Москве. А ведь Андрей — мозг и сердце компании.
— Он и сейчас то, сама заметила, как разговаривает. Часто слов подобрать не может, особенно когда волнуется. А рядом с тобой он волнуется всегда! Вообще не понимаю, как вы общаетесь….Жестами?
— Придурок, — я изо всех сил толкнула его в плечо, хихикнув сквозь слезы.
Алексей от неожиданности качнулся, но тут же расплылся в едва заметной улыбке, смягчающей его резкие черты.
— О, хорошо удар поставлен — наш человек! Я вас когда вместе увидел — глазам не поверил. И то, как он себя вел…. Как смотрел на тебя…. Знаешь, что он несколько часов тебе камеру выбирал. Весь наш отдел пиара на уши поставил. А потом DHL в Кудымкар доставлял! Нормально так, подарок девчонке, которую видел первый раз! Да, Айна, если смотреть правде в глаза, он одержим тобой. А тебе это жить сильно мешает? Он тебя под себя ломает? Или может шагу ступить не дает? Да, мать твою, Айна, он даже поцеловать тебя ни разу не пытался, понимая, что ты на него не смотришь как на мужчину!
Алексей выпалил это так быстро и резко, что я не сразу нашла, что ответить. Слова его жгли, как обжигающий кофе, который ты вдруг случайно глотнул. Я чувствовала, как внутри поднимается волна растерянности, смущения, и, возможно, какой-то скрытой радости, которую пыталась подавить. Странного, томящего волнения.
— Не пытался, — повторила я, словно сама убеждая себя. — Но ведь он… всё это время был рядом, помогал, следил за мной, не вмешиваясь, а просто… ждал?
Алексей кивнул, его взгляд, хоть и оставался строгим, был полон понимания.
— Айна, он тебя, знаешь, как берег? — Алексей чуть сжал кулаки. — У него было достаточно времени и способов, чтобы, как ты выразилась, под себя сломать. Но нет, он выбрал дождаться, пока ты сама поймёшь, что к чему. Потому что ты для него важнее любой его идеи или желания.
— В тот вечер, Айна, когда он к тебе пришел, он с трудом себя по кусочкам собрал — гибель кошек по нему мощно ударила. Они ведь его друзьями в одиночестве были. Кошка с котятами живы остались, потому что на чердаке жили, на улицу не выходили, Андрей им туда еду носил. Понял он тогда, что происходящее не просто традиции и ритуалы, а что все гораздо серьезнее. И к тебе пришел. А говорить толком не мог. А тут еще ты со своими обвинениями, ну у него речь и совсем пропала. Ты, когда про свою мать упомянула — он сразу понял, что это — зацепка. Поэтому флешку у тебя из ноутбука и выдрал, и сам в архивы поехал.
Эти слова пронзили меня, как иглы — холодные и ясные. Впервые я увидела ситуацию его глазами: приход ко мне в тот вечер был не нападением, не очередной манипуляцией, а последним, отчаянным шагом. Возможно, единственным, что он мог сделать в условиях, когда слов не было, а боль и тревога буквально рвали его на части.
— Там стал документы поднимать, кое-кого из нас вытащил ночным рейсом в Пермь. Мы… нашли упоминания в газетных подшивках и отчеты милиции. О том, что пропали тогда не одна, а две женщины. Агнию нашли со следами волчьих укусов, однако причиной смерти стало не это, а критическая потеря крови в результате прокола сонной артерии. А вот след второй — терялся. Андрей нашел ее. В психиатрической клинике в Перми. Её нашли в лесу через несколько дней после исчезновения. Она не говорила, не реагировала на людей, полностью утратила связь с реальностью. О ней решили молчать, списав её в "медицинские случаи". Только с нами она заговорила…. Никто еще не знает…. Мать Натальи жива.
Меня словно обухом по голове ударило. А ведь Наташа говорила, что ее мать пропала примерно тогда же когда умерла моя.
— Она и рассказала нам о ритуале подношения Вакулю. Подробности Андрюха знает и эта тетка из Сыктывкара, мы ее привлекли, чтоб она в этих обрядах разобралась. Андрея тогда чуть второй инсульт не разбил, когда он понял, что с тобой хотят сделать. Мы практически из психушки на вертолетах к вам и рванули. Парней высадили в районе, чтоб они машины взяли, а Андрей и часть наших безопасников в село полетели, надеялся, что ты еще там. Увы, чуток опоздали, тебя малость погрызли. Но видимо, Айка, ты настолько ядовитая и колючая, что даже волки тебя выплюнули.
— Они меня жевали, когда вы появились, если ты не заметил, — фыркнула я на мерзавца.
Он налил себе третью кружку кофе и замолчал, глядя в окно, где уже занимался рассвет.
— Что мне делать, Леш? — тихо спросила я, чувствуя такую буру эмоций в душе, что не знала, как с ними разобраться.
— Ты это у меня сейчас спрашиваешь? Мне тебе подробную инструкцию написать?
Он замолчал, и я молчала тоже.
— Мы через пару дней уезжаем в Пермь. Здесь нам делать больше нечего. Езжай с нами, Айка. Просто будь рядом с нами, а там само как-нибудь все уладится.
— Мне нельзя… я малость набедокурила там….
— Ты про этого ублюдка? Как его…. Баринов, да?
Я поморщилась.
— У меня почти полное понимание его финансовых махинаций, но работы еще много — нужно попробовать найти источник, который эти махинации подтвердит. Это долгая работа….
— Знаешь, Айка, на любую хитрую жопу найдется свой хер с винтом,
