Эксперимент. Реальность или Отражение - Мэй Кин
Мое сердце чует очередной подвох. Ускоряет темп, когда я подхожу ближе и поднимаю голову, чтобы взглянуть на новое объявление. Только вот…
— Какого черта?! — не смущаясь присутствия посторонних, вопит Анжелика, а затем сдирает яркий флаер, на котром красуется моя фотография, где я — Алиса и где я — Вика. А ниже подпись: «ОСТЕРЕГАЙТЕСЬ! Пример для подражания студентов и мисс «Совершенство» оказывается лживой чудачкой, играющей с чувствами людей».
Со стороны начинают доноситься шепотки…
«Неужели это правда?..»
«Я слышала, что она затеяла пари на новенького. Это ужасно!»
«Как такое возможно? Она же…ангел!»
«Что за дрянь?! Разве можно так поступать?»
— Эй, вы! Заткнитесь, пока я всех тут не поубивала!
Лика спешно хватает меня за руку и тащит наверх.
Мы поднимаемся на четвёртый этаж, а затем идём прямо коридору. Однако с каждым разом перед глазами все больше мелькает желтых пятен. Шепотки же превращаются в откровенные тычки и порицания.
В какой-то момент все комментарии, относящиеся к моей персоне, по большому счету нелицеприятного характера, сливаются в сплошной шум некого водопада.
Я пытаюсь абстрагироваться от происходящего, несмотря на то, что мои пальцы подрагивают. А сердце сжимается так сильно, что вот-вот остановится.
— Просто не обращай на них внимания, — с мнимым спокойствием произносит девушка.
Я поднимаю голову, думая о том, что не позволю кому бы то ни было судить себя. Ведь они ничего не знают. Ничего… Поэтому их слова становятся для меня пустым звуком. Однако затем…
Я сталкиваюсь с карими глазами. Они внимательно смотрят на меня. И я замираю на месте, чувствуя, как в груди подпрыгивает сердце.
Он тоже видел.
Он видел эти чертовы флаеры.
Отблеск ненависти и разочарования отчетливо читается в его взгляде. Даже напряженная линия подбородка и строго очерченная линия скул выдаёт его напряженность.
Тогда я сжимаю руки в кулаки и, выпрямившись, разворачиваюсь, покрепче обхватив лямки рюкзака.
— Эй, Лисцова!
Я не обращаю на голос Акимовой никакого внимания, упрямо следуя в сторону туалета. Мне нужна минута. Всего минута, чтобы собраться с силами и понять — это не может сломить меня. Пусть даже если и очень больно. Пусть даже если хочется разреветься в голос. Пусть даже если подкашиваются ноги, желая рухнуть на землю и больше не подниматься. Пусть даже если сердце мучается от обиды.
Это все я.
Я заварила эту кашу.
Я поставила чужие чувства на кон.
Я продолжала лгать, когда было столько возможностей все исправить.
В том, что случилось только моя вина. И, кажется, впервые я готова принять за свои поступки ответственность и не убегать, трусливо поджимая хвост.
Когда в поле зрения появляется знакомая дверь с табличкой женского туалета, я вламываюсь туда, как захватчик. Акимова следует за мной, говоря: «Послушай, Алиса, это…», да так и останавливается, не закончив фразу. Ведь мы нос к носу сталкиваемся с Демидовой и её подружкой. Она довольно скалится.
— Это же ты, не так ли?
Анжелика выступает вперёд.
Карина усмехается, сказав:
— Я? По-моему главный персонаж здесь — она.
Девушка отходит в сторону, чтобы улучшить обзор. А затем указывает на меня. Наши взгляды скрещиваются в молчаливом поединке.
Мне безумно интересно — откуда она узнала. В Лике я уверена. Даже больше чем в себе. А никому другому об этом было неизвестно. Разве что…
— Как же некрасиво подслушивать людей в туалете. Не говоря о том, чтобы лезть в их жизнь, толком не зная правды, — едко парирует Анжелика, как и я, сложив два и два, поняв самый логичный исход.
— Никто не забирает у меня ничего просто так. У всего есть свои последствия. К тому же правда всегда кроется на поверхности.
Лика усмехается, мотнув головой. Снова делает шаг вперёд. Так, что они с Демидовой оказываются один на один. А затем насмешливо произносит:
— На поверхности обычно, моя дорогая, чаще всего плавает только говно.
Подружка Карины охает, прикрыв ладошкой рот. Сама же Демидова стоит перекошенная от злости. Кажется, даже её идеально затонированные щеки порозовели на манер перца чили.
— Да пошли вы! — Она переводит взгляд на меня. — Я всего лишь раскрыла всем глаза.
Она толкает Акимову плечом. Так, что девушка едва ли не падает, вовремя ухватившись за раковину. Её подружка плетётся позади, словно послушный пёс. Анжелика рычит и рвётся вперёд, но я спешно встаю у неё на пути, со словами: «Она того не стоит».
Дверь за ними с громким хлопком закрывается. Я хмурюсь, но затем едва улыбаюсь.
Акимова фыркает, словно обиженный ёжик. Я отпускаю руки, и мы одновременно облокачиваемся о стену, глядя в потолок.
— Это было круто.
— Что именно?
— То, как ты её уделала. Спасибо.
— Жаль ты меня остановила. Я была бы не прочь оставить ей парочку синяков и царапин.
Насмешливо хмыкаю.
— И…что будем делать дальше?..
— Что будем делать?.. — задумчиво повторяю я и перевожу взгляд за окно. Огромные тучи скапливаются на небе, в подобие чёрного монстра. Но я снова улыбаюсь уголками губ, а затем говорю:
— Будем просто жить…
А мысленно добавляю: «Быть собой и учиться держать удар, чтобы больше никому не позволять ломать себя, чтобы это ни было…»
@50@
Дима
Это оказалось куда сложнее. Быть рядом. Постоянно видеть её. Временами слышать голос. Сталкиваться на лестничных пролётках. Но при этом совершенно игнорировать. Делать вид, словно для меня её больше не существует.
Она неоднократно пыталась поговорить со мной. Но каждый раз я понимал — стоит увидеть этот взгляд широко открытых, изумрудных глаз, и сердце предаст меня. Разум перестанет соображать, бессовестно помахав ручкой. Ведь за эти дни я успел понять, что попал. Понять, что против воли отдал своё сердце безумной чудачке. Девушке, что свела меня с ума во всех смыслах. Иногда мне кажется, что за ней совершенно невозможно угнаться. Но при этом я понимаю — чтобы не происходило так или иначе она оказывается рядом.
Поначалу я даже хотел уволиться из кафе. Но оказалось Лисцова опередила меня. Поэтому я остался.
Временами я корил себя, что так и нашёл в себе смелости выслушать её. Я по-прежнему продолжал бороться с чувствами, что так внезапно появились, в след за собой явив множество проблем. Но время шло, а сердце упорно продолжало рваться прямиком к этой ненормальной.
Однажды Фэй сказал мне: «Если ты готов сделать все, что угодно, лишь бы дорогой тебе человек улыбался, не раздумывай. Просто
