Укрощение рыжего чудовища - Дарья Волкова
Странное время для умных мыслей. Но именно за несколько секунд до освобождения, в состоянии дикого сексуального напряжения тела и еще более дикого раздрая в душе, под его хриплое: «Люблю… как же я тебя люблю, родная» она вдруг поняла, что любовь нельзя заслужить, заработать, получить за заслуги, выпросить. То, что получаешь в обмен на что-то, неважно на что: на деньги, вещи, поступки – это товар. То, что получаешь просто так, – это дар. Любовь – дар. Как и другие, самые главные вещи в этом мире, она даётся в дар. Как жизнь, которую нам дарят родители. Просто так. Ни за что. Просто потому, что так устроен мир.
У Вари, конечно, не получилось поделиться с ним своим открытием сразу. Но как только дыхание выровнялось и она смогла говорить, сказала:
– Тебе не надо ничего делать, чтобы заслужить мою любовь. Она и так твоя. Не представляешь, как я тебя люблю, – ей так много хотелось сказать теперь. Дать понять, что они на равных, и что ее любовь так же сильна, как его. – Ты лучшее, что случилось в моей жизни.
– Варька… – улыбнулся Тин. – Я же сейчас начну тебя жалеть. Если у тебя такое «лучшее»…
– Ты потрясающий. Я буду задирать перед всеми нос и гордиться тем, какой у меня муж.
– Нашла кем гордиться. Я же неуч, у меня даже образования нет.
– Ты самый лучший.
– Всё, прекрати! – почти всерьёз взмолился Тихон. – Я сейчас лопну от важности! – Прижал ее к себе, лицом в плечо, упёрся подбородком в ее макушку. – Не говори ничего больше. Не надо. Я этого не заслужил. Хотя… нет. Скажи еще разок. Любишь?
Она часто закивала, задевая носом его грудь.
– Всё. Больше ничего не надо. Остальное я сам.
Они еще полежали какое-то время так, обнявшись. Потом Тин завозился.
– Варь, я сейчас быстро в душ схожу и вещи начну собирать. А ты пока тоже в душ сходишь. Я у тебя переночую, хорошо?
Опять у него получилось задом наперёд. Варя усмехнулась.
– Давай. И поторопись, пока я не заснула.
Он сорвался с места и чуть ли не бегом помчался в ванную. Наверное, у соседей снизу закачалась люстра, когда такой «стоплюс»-мальчик бодрым галопом проскакал.
Варя закинула руки за голову, довольно, по-кошачьи потянулась. Ночевать ему приспичило у нее. Тиша, Тиша, у тебя там из-за этой истории в голове тоже что-то явно сдвинулось. И на место так и не встало. Кто бы мог подумать, что он такой чувствительный и впечатлительный?
Варя обвела взглядом комнату. Смятая постель. Комната как комната. Постель как постель. Дверь как дверь. Варвара попыталась вспомнить картину, которая, как она думала, навсегда исчезла из ее памяти. Нет, Варя ее не забыла, но картина казалась какой-то нечёткой и так и норовила то ли расплыться, то ли рассыпаться. Прошлое потеряло свою актуальность, свою силу и власть над ней. Варе плевать, кто был в этой постели до нее. Какая теперь разница? Прошлое осталось в прошлом. У Вари теперь на память о нем – шрам. У Тина шрам на плече, а у нее в душе. Но шрам лишь напоминание. Жить и быть счастливой он ей не помешает. Наверное, такого, как Тихон, нельзя приручить, не заработав рубцов на сердце. Не самая страшная цена.
Размышления Вари прервало появление любимого мужчины.
– Я всё, – отчитался он. – Ванная свободна, можешь идти. Ну, чего ты ждёшь?
– А ты? – Варя кивнула на его обёрнутые полотенцем бедра. – Почему не переодеваешься?
– Может, я стесняюсь. – Он демонстративно затянул покрепче узел на полотенце. – Варька, по-хорошему прошу: прекрати валяться голой и беги в душ.
– А то что?
– А то всё! – передразнил он и вытащил из шкафа огромную спортивную сумку.
– Ничего себе – кое-что взять! – Варя села на кровати по-турецки, упёрлась локтем в колено, а ладонью подпёрла щеку. – Ты, я смотрю, серьёзно к вопросу решил подойти.
– Я переезжаю к тебе.
– О как. Люди добрые, дайте воды попить, а то так жрать хочется, что переночевать негде. Полчаса назад речь шла про «переночевать у тебя».
– Ставки выросли, – ухмыльнулся он. – Не тебе одной машины у меня отжимать.
– Ой-ой-ой, – Варя закатила глаза.
– Можешь ойкать сколько угодно. – В нее полетело добытое из шкафа чистое полотенце. – Но через пятнадцать минут мы из дома выходим. И только от тебя зависит, выйдешь ты на моем плече, голая и растрёпанная после секса, или чистая, одетая и своими ножками.
Варвара посчитала ниже собственного достоинства отвечать на такие возмутительные заявления, перекинула полотенце через плечо и гордо прошествовала в ванную.
У входной двери он снова замялся. Даже зажмурился с досады – как нелепо и не вовремя, после всего, что было, все еще спотыкаться на пороге. Перехватил покрепче спортивную сумку.
– И меня… – вдруг прижалась к его плечу Варя. – Ты обещал меня на плечо. На руки хотя бы возьми. И перенеси через порог.
– Слушай… Вроде бы жену надо вносить. А не выносить.
– А у нас с тобой много чего наоборот, не только это. Так что бери на руки, пожалуйста.
И он взял. И шагнул за порог. Там поставил Варю на ноги, но не отпустил, прижал к себе. Не оборачиваясь, захлопнул дверь, оставляя всё дурное и страшное за спиной. В прошлом.
Она припарковала «Эскаладу» возле «ТинЪ». Припарковала, разумеется, криво, наискосок и как попало. Но Варе специально было выделено на парковке у ресторана два места – как раз поэтому. Варвара вздохнула. С этим бегемотом она никогда не сладит. Вообще, зряшная была идея. И Варя была уверена, что шуткой всё и кончится, но нет.
После того, как Тихон переехал к ней, он демонстративно пересел на «Матиз». И даже слушать ничего не хотел, чтобы ездить на своей машине. Варя ради интереса полюбопытствовала, чем он объясняет перед деловыми партнёрами такую радикальную смену имиджа. Тин ответил, как о чем-то обыкновенном: «Говорю всем, что жене проспорил». Вот так! Жене. Не невесте, не подруге. Все эти стадии Варя благополучно и мгновенно миновала, став сразу для всех знакомых Тихона Тихого женой. Отсутствие обручального кольца и штампа в паспорте никого не смущало. Как пояснил Рося, у Тихона репутация человека, всегда держащего слово. Раз сказал, что жена, значит, жена. Мало ли что кольца на пальце пока нет. Ерунда какая.
И во всем так. Всем сказал,
