Жестокии развод - Ария Тес
Но как сейчас в этом признаться? Мне сложно…
А Ваня не давит. Он бережно обнимает пальцами подбородок, чуть поднимает мое лицо на себя и кивает.
– Не говори. Послушай, хорошо?
Слегка киваю.
Улыбка на его лице становится теплее.
– Глупый вопрос задал, в курсе. Ты не готова сейчас говорить об этом – и это тоже нормально. Я не против. Просто знай кое-что, ладно?
– Что?
– Я всю жизнь тебе буду предан, Галя. До последнего вдоха, вне зависимости от того, получится у нас или нет – плевать. Да, я хотел бы, чтобы получилось, но…даже если ты решишь, что на будущее я тебе не подхожу – это никак не повлияет на наши с тобой отношения, которые вечно будут гореть. На глубине. Внутри.
– И ты говоришь, что не поэт? – шепчу еле слышно, а у самой сердце в груди наотмашь.
Мамочки…какие слова…и не просто слова! Надо видеть его этот взгляд, чтобы понимать, насколько они имеют под собой железобетонную основу.
– Не поэт. Разве красиво говорю? Хрень собачья получается, просто это правда. Я всегда буду на твоей стороне, красивая, даже если мы не сойдемся. Даже если сойдемся, но ты потом поймешь, что…ну, не знаю. Например, этот мой адвокатишка тебе подошел бы лучше.
Что?!
Дергаю головой, но Иван только усмехается.
– Я же все понимаю, Галь. Чувак, который сел в тюрягу – явно не твой уровень. У меня ни хрена нет за душой, а что есть – это только душа. Я тебе ее предлагаю, хотя знаю, что и непозволительно мало, чтобы…
Боже мой! Да заткнись!
Резко прикладываю ладошку к его губам, а сама прислоняюсь к его лбу своим.
И шепчу…
– Замолчи, умоляю. Просто…господи, молчи. Что ты говоришь?
Ваня перекладывает руку мне на шею сзади и заставляет чуть-чуть отодвинуться. Заглядывает в глаза. Его губы касаются моей кожи. Они превращаются в поцелуи…
Меня опять уносит.
Еще ни разу мужчина не целовал мне руки…
Срываюсь. Я буквально чувствую, как дверь в разум захлопывается раньше, чем мои губы находят его.
Поцелуи.
Как град. Но от него не больно. Нет разрушений. Разве что у сомнений…
Ваня целует мое лицо, губы, шею. И слышится его глухой шепот:
– Я как пес верный всю жизнь с тобой буду. Никогда тебя не предам, клянусь. Ты просто поверь мне. Хорошо, красивая? Просто позволь доказать. Я – не он. Я – не он…
Через мгновение он подхватывает меня на руки, и вот я снова на лопатках. Ласки становятся интенсивней. Горячие пальцы забираются под свитер.
Нам все еще нужно поговорить. Я знаю. Помню. Какая-то часть меня точно, но…эта часть меня отходит на задний план.
Мы поговорим. Обязательно поговорим, просто потом, да и что? Что скрывать-то? Я верю ему. Мое сердце волнами отзывается на его душу, и я верю.
Верю…
Хотя еще совсем недавно была уверена, что поверить больше никогда не смогу. Никому.
Но он не никто…
Ваня бережно, но быстро раздевает меня. Его ладони хозяйничают на моем теле, как будто я уже принадлежу ему. Но это разве не так? Так…ведь мне чертовски хочется, чтобы у нас получилось…
Он отстраняется всего на мгновение, чтобы снять с себя футболку, а я опять провожу по ровным кубикам пресса и улыбаюсь. Он мой? Не верится, но, похоже, что так.
Тяну его на себя. Вес тела так отлично приходится по вкусу моему, и это восторг. Я обожаю каждую нашу секундочку…
Стягиваю с него спортивные брюки; мои уже валяются где-то в другой вселенной. Все происходит быстро, и возможно, это не совсем правильно, ну и что? У меня уже было медленно. Постепенно. Правильно. Что из этого вышло? Ничего хорошего.
Так что плевать.
Моя душа чувствует каждую вибрацию, и она знает: это правильно, пусть и не так, как принято считать правильным.
Иван нависает сверху, смотрит мне в глаза, а потом ставит точку в этом странном разговоре, где у меня остались варианты. Целует и входит в меня до самого конца.
Нет больше пути назад.
Хотя…возможно, а точнее, сто процентов они есть. Просто я не захочу их больше искать никогда.
Издаю тихий стон, прижимаюсь ближе.
– Только не отпускай меня, – прошу, и он хрипло отвечает.
– Никогда. Моя красивая…
***
– …У меня не было никого.
Тихое признание нарушает тишину. Я напрягаюсь, а потом медленно отрываю голову от его горячей груди и заглядываю в глаза. Ваня ласково перебирает мои волосы.
Это было хорошо.
Я не помню, когда в последний раз мне было так хорошо…и главное, во всем. Процесс, завершение, и сейчас. Этот тонкий момент, в котором нет никого, кроме вас.
Мы лежим так уже пятнадцать минут. На диване. Обнаженный. Я слушаю его тихое дыхание, а он обнимает мою ладонь и выводит какие-то символы на спине.
Если честно, я бы осталась здесь навсегда…
– О чем ты? – спрашиваю тихо, подложив руку под голову.
Ваня с улыбкой жмет плечами.
– Ну, как о чем? Список. Об этом, кажется, нужно говорить, когда ты начинаешь отношения?
– А у нас с тобой отношения?
– Надеюсь, ты не собираешься ляпнуть эту новомодную хрень про друзей с привилегиями.
Выгнув брови, он слегка прищуривается, а я взрываюсь громким, счастливым смехом.
Вот дурак…
– Я серьезно…
– Мне просто захотелось это услышать.
– А, да? Ну ладно. Тогда слушай: у нас от-но-ше-ния. Понравилось?
– Экстаз.
Шепчу, потом двигаюсь ближе и оставляю нежный поцелуй на его губах.
– Не было никого, говоришь?
Слегка кивает.
– После Оли? Нет. Я был очень занят. Бизнес, сын…когда мне строить отношения с таким раскладом?
– А как же…секс? Ты что, был монахом?
Он тихо цыкает.
– Секс – это не отношения. Я имел в виду связь. Ее у меня ни с кем не было, а остальное? Так.
– То есть…ты бабник?
– Что? Нет, конечно! Бабник! Скажешь тоже… какой из меня Казанова?
Усмехнувшись, Иван закрывает глаза и расслабляется на подушке, а потом тихо говорит.
– У меня была постоянная любовница. Она ничего серьезного не хотела, я тоже. Нас обоих все устраивало.
– И никогда…
– Никогда. Мы скорее были друзьями. Просто иногда друг другу помогали…кхм, сбросить напряжение.
– По новомодному: друзья с привилегиями?
Еще один смешок срывается с его губ. Иван подкладывает руку под голову и кивает, глядя мне в глаза.
– Типа того. Поэтому я не хочу с тобой того же. Мало будет.
– Я тоже не хочу, – тихо признаюсь ему, – Не уверена, что это все вообще для меня.
– Супер. Мне
