Жестокии развод - Ария Тес

Ария Тес

Жестокий развод

1.Взрослая жизнь

Галя

Самый мой любимый праздник – это Новый год. Волшебная пора, когда сказка становится явью, осыпаясь золотистыми искорками бенгальских огоньков. Я люблю абсолютно все, что касается этого времени года. Мне нравится наряжать дом, нравится доставать старые игрушки, стряхивать с них пыль, потом украшать елку. Нравится предновогодняя суета, рецепты, готовка, спешка. Но больше всего я люблю ощущение внизу живота, будто бы вот-вот все изменится. Обязательно в лучшую сторону, ведь это волшебное время, где нет места жестокосердию. Это не просто смена зимних месяцев и не просто еще одна перевернутая страница календаря. Это…магия, которая кружит в воздухе и возвращает нас в детство.

Здравствуйте, меня зовут Галина, и мне сорок пять.

Ха!

Я где-то слышала, что в нашей жизни никогда нельзя забывать о своем внутреннем ребенке, будь тебе хоть пятьдесят, хоть семьдесят! Поэтому я не стесняюсь своей любви к самому потрясающему празднику, от одного названия которого сразу становится теплее на душе. Я не стесняюсь, что как только наступает зима, у меня всегда есть запас горячего шоколада и маленьких зефирок. И я не боюсь признаться, что обязательным пунктом моей программы – это Гарри Поттер и Один дома перед камином в нашей гостиной. Я берегу своего внутреннего ребенка, хотя мои домашние этого не понимают. Они неустанно закатывают глаза каждый раз, когда я возвращаюсь домой и притаскиваю то новую посуду для стола, то новые украшения, то подарки в закрытых пакетах. Да, вот так. Моя семья не разделяет моего восторга, а как по мне, они просто не берегут своего внутреннего ребенка.

Муж Толя сильно погряз в бизнесе. Ему по статусу уже не положено удивляться. Иногда даже улыбаться. А иногда мне кажется, что он настолько сросся со своим костюмом, что забыл, что значит просто дышать.

Мои младшие мальчики – Артур и Артем, у которых разница всего в год – погрязли в желании казаться взрослыми. Артуру сейчас почти восемнадцать лет. Он крутой, ходит в спортзал и занимается вольной борьбой. Артем во всем старается подражать старшему брату, как делал всю свою сознательную, да и бессознательную жизнь. Порой мне так хочется одернуть и младшего, и старшего. Схватить их за щеки, встряхнуть и прокричать: куда вы так торопитесь?! Господи! Наслаждайтесь! Детство почти кончилось. Его осталось так мало, а вы торопитесь во взрослую жизнь, где, как вам кажется, гораздо лучше.

Это не всегда так.

Взрослая жизнь – не просто свобода, но и ответственность, а они этого не понимают. Нет ничего хуже детей, которые мнят себя взрослыми – и это факт.

Но я молчу. Они слишком крутые, чтобы слушать мать, а вот отец…отец – другое дело. Я злюсь на него порой так сильно! За то, что потакает. Да и не только за это, но сейчас, наверно, не так важно. Взрослая жизнь – имеет свои подводные камни, и иногда именно она говорит нам закрыть рот и улыбаться…даже когда не хочется улыбаться, а хочется устроить истерику посреди магазина. Топать ногами, биться головой о пол. Например.

Но это так. Лирика, разумеется. Потакая внутреннему ребенку, нужно знать меру. Чтобы не сочли городской сумасшедшей.

Так меня, кстати, называет старшая дочь. Веронике сейчас двадцать три, и для меня она – большая загадка. Мы с ней абсолютно не похожи. В ее возрасте я была уже замужем, и она у меня уже тоже была. В планах. Нет, я понимаю. Времена изменились, теперь все далеко не так, как было в моей юности. Семья, как говорится, подождать может. А карьера? Карьера на первом месте.

Это тоже неплохо. В свое время я от карьеры отказалась. Познакомилась с Толей и влюбилась, как девчонка. Вышла замуж…Ему не нравилось то, чем я занималась. Нет, он был в восторге, но слишком сильно ревновал, поэтому я сделала свой выбор в пользу него и наших отношений. В прошлом я была весьма талантливой пианисткой, и, наверно, с такими вводными очень сложно построить семью? Вокруг много людей, много мужчин. Тогда еще совсем неубедительный мальчишка сложно переносил конкуренцию с более успешными и богатыми соперниками. Я все понимаю. Ради него и его спокойствия, а еще ради ребенка, которого мне так безумно хотелось, я изменила всю свою жизнь. И что? Не жалела никогда о принятом решении. Правда. Я не могу назвать себя амбициозной; я не бизнес-леди и никогда в эти ряды не стремилась. Мне несложно далось выйти замуж и стать за мужа, как и принято. Теперь я играю редко и только для себя, работаю в компании Толи на позиции менеджера, и все хорошо.

Все ровно.

Веронике это не подходит. Она стремится к свету софитов, мечтает стать звездой. Не сцены, правда, а интернета. Ее голубая мечта – миллион подписчиков, медийность и жирные контракты. Чтобы это не значило. Блогер – вот ее цель, а для меня это больше темный лес. Я искренне старалась разобраться, правда. Терять связь с дочерью не хотелось, да и быть «старушкой», когда тебе нет пятидесяти, тоже. Но…Вероника не особо горела желанием мне помогать, а только тюкала, и в конечном счете я просто отстранилась. Убедила себя, что она так выставляет свои личные границы, чтобы больно не было, когда дочь в очередной раз закатит глаза на безобидный вопрос. Так проще. И это взрослая жизнь.

Вздыхаю и чуть хмурю лоб, когда вдруг раздается оглушительный грохот. Резко поворачиваюсь на звук. На кухню вваливается Артур, оборачиваясь назад. Злой, как черт. Очень сильно сейчас напоминает мне моего супруга…

– Ма, да какого черта?! Сложно было убрать свои пакеты с дороги?!

Цыкает.

Мне неприятно. Пренебрежительное отношение ощущается так сильно, будто оно получило физическую оболочку в виде ушата холодной воды.

Отворачиваюсь.

– Ты мог бы и сам убрать, большой уже.

– Ага. Может быть, хватит скупать эти беспонтовые игрушки? Серьезно. Ты решила открыть в нашем доме филиал новогодней ярмарки?

Артур радуется своей остроте, хрюкает от смеха, открывая банку с шипучкой. Я морщусь.

– Тон сбавь, ты наглеешь.

– О боже, – сын снова закатывает глаза и разворачивается на выход, – Не нуди. Я просто пошутил.

Неприятно.

Однажды он назвал меня «душнилой», когда я попросила складывать грязные вещи в корзину, как минимум, и теперь я боюсь лишний раз