(не)верная (СИ) - Дилин Рин

- Я вышибу ей мозги! Только сунься! – заорал он, тыча дулом девчонке в висок.

- Эй-эй, спокойнее… - поднял я руки в жесте «сдаюсь», продолжая локтем прижимать к боку ствол. – Смотри, я безоружен. Видишь? Меня послали узнать, чего ты хочешь.

Девочка побледнела ещё больше. Смотрела на меня распахнутыми от ужаса глазами, и от этого на душе становилось ещё пакостнее: а она ведь по возрасту мне в дочери годится… Эта девочка вполне могла быть моей дочкой, если бы какие-то умники в белых халатах давным-давно не решили поиграть в богов и создать «идеального» человека. Каким-то непостижимым кармическим умыслом эта «честь» в детстве была оказана именно мне.

Я пережил трансмутацию генов, и можно было бы сказать, что эксперимент вполне удался, если бы не одно «но»: природа явила своё могущество и лишила меня способности к детопроизводству. Точно так же, как этого лишены смески лошадей и ослов – мулы. Мироздание вновь указало человечеству, в какой помойке ему место. Вот только мне от этого не легче.

- Покажи, что у тебя нет оружия, - недоверчиво нахмурился наркуша и требовательно махнул пистолетом, продолжая прикрываться девчонкой. Бл*ть, он даже лицо за её головой прятал. Чует, сука такая, смерть свою…

- Я даже без бронежилета, чтобы показать нашу готовность к переговорам, - напоказ небрежно пожал ему плечами, резко дёрнув, распахнул куртку, при этом зажав ладонью ствол в складках, и широко развёл полы куртки в стороны, демонстрируя свои чистые от наплечной кобуры подмышки.

- Повернись и задери куртку. Покажи, что сзади ничего нет, - вновь помахал он мне стволом.

Я плавно повернулся, спокойно вынул из складок ствол и задрал куртку, демонстрируя ему свою спину, поясницу и задницу. Отличную, я хочу заметить, задницу: Ларе нравится. В этот самый момент, пока он ею тоже любовался, я взял пистолет удобнее в руку и снял с предохранителя.

- Ладно… можешь повернуться, - произнёс утырок, немного расслабившись.

Опустив куртку, я надёрнул на ствол рукав и медленно повернулся. Наркуша по-прежнему держал девчонку перед собой, и её голова очень некстати закрывала мне цель.

- Значит так, мне нужны… - начал он перечислять мне свои «хотелки». Всё было до банальщины стандартно: бабки, бабы, самолёт… Мне вот каждый раз интересно: а куда они все лететь-то собираются? Неужели у них даже мысли не появляется, что, надев на себя «пояс шахида» по чьей-то воле, они сразу проходят на регистрацию на рейс «Корм для червей»?

- Извини, перебью. Боюсь, тебе сегодня дважды не повезло. Первый раз – что я не в духе. Второй – у переговорщика выходной и вместо него пришёл я.

- Чё?.. – не сразу догнал своим затуманенным сознанием он.

Но я уже направил на него ствол и гаркнул, со всей дури ударив Контролем:

- Руки вверх! На колени! – обрушил всю мощь за себя, за девчонку вот эту, что могла быть моей дочерью, за Лару и за то… что нам не быть с нею вместе.

Только Контроль обрушил не на него, а на школьницу, дрожащую в его руках. Зачем пытаться пробиться в обдолбленный мозг, когда куда легче садануть по перепуганному детскому сознанию?

Дальше для меня всё происходило, как на замедленной плёнке. Мир внезапно оглох и потерял всю сочность, стал тягучим, как вата.

Девочка закатила глаза, подняла руки вверх и струйкой стала стекать по телу нарика вниз. Он растерялся, попытался перехватить и удержать её, из-за этого рефлекторно убрал дуло от её головы и выпустил из второй руки пульт с кнопкой. Но обмякшее тело ребёнка продолжало скользить вниз, открывая его лицо. И в этот момент я сделал всего один выстрел. Положил ему пулю точно в лоб, организовав аккуратную маленькую дырочку. Он смог лишь распахнуть глаза, а удивиться уже не успел: пуля сзади на выходе снесла ему добрую часть черепной коробки, и этот скот сдох.

Когда школьница полностью осела на пол, её мучитель был уже мёртв и рухнул позади неё. Тёмное ватное одеяло всё сильнее окутывало моё сознание, тошнотой отдаваясь в груди. С трудом процарапываясь сквозь него, я подошёл к трупу и отдал короткий приказ людям, в шоке продолжающих таращиться на меня:

- Все на выход.

Дважды повторять не пришлось: люди принялись вставать и покидать помещение. Даже девочка, покачиваясь, встала и побрела за всеми. Бедная… голова, наверное, у неё сейчас трещит как никогда в жизни. Я отдёрнул в стороны полы одежды на покойнике и осмотрел «пояс шахида».

Если встаёт вопрос, какой провод резать – красный или синий, верным ответом будет: «Не трогай, на хрен, ничего! Зови сапёра!»

Схема была мне не знакома. Да и синие провода отсутствовали напрочь. Поэтому я решил следовать правилу и не геройствовать. Тем более что мир вокруг меня продолжал удушливо сжиматься, стремительно сужаясь в узкий тоннель.

Я бросил взгляд на лицо парня, стараясь запечатлеть его в своём сознании: сегодня я убил не тебя, утырок. Сегодня я выстрелил в лоб самому себе: Виктор прав. Мне нужно расстаться с Ларой, пока он ещё жив, и больше не приближаться к ней. Закончить всё, пока оно ещё не успело начаться, пока не стало для неё чем-то большим. Пока она, моя любимая, ещё сможет забыть меня и полюбить другого…

Пришёл я в себя от резкой боли в шее, словно оса жалом саданула. Зашипел, схватился за больное место и резко сел. И тут же отшатнулся, возмущённо вскрикнув от неожиданности, увидев прямо перед собой знакомую рожу:

- Господи Иисусе, Пётр! Имей терпение, завтра я сам к тебе приду! Или ты от радости совсем рехнулся?! Будешь теперь подкарауливать меня в каждой подворотне?! – и, оглядевшись, уже спокойнее добавил: - А какого чёрта я нахожусь на улице?..

- Это я ему позвонил, - с ехидной улыбкой шакала пропел мне Виктор. – Когда ты удумал рухнуть на заминированный труп и делать с ним непотребство всякое. Вот, только после лошадиной дозы успокоительного тебя и смогли оттащить…

- Не слушай этого болтуна старого, - перебил его Пётр, когда у меня лицо стало сползать вниз от представления в голове всей живописности картинки. – Ты просто потерял сознание и ничего такого делать был не в состоянии. Я вколол тебе глюкозу, чтобы немного поддержать твой организм. Вот сказал же, большая кровопотеря! Куда ты полез, спрашивается?..

Он осёкся и замолчал, потому что к нам подходил хозяин куртки. Верзила с сияющей от улыбки миной бережно нёс в руках мой пиджак. Я нахмурился: и что это за нах? Я что, переборщил с Контролем и поджарил мужику мозги?

- Мы всё видели! – с горящими от восторга глазами верзила уставился на меня. – Это было… Боже, вы – герой! Вы так… - слушая вполуха его сбивчивую речь, я стянул с себя его куртку, отдал ему и забрал свой пиджак. Пистолета при мне уже не было: обезоружили, ироды, пока в отключке валялся.

- Я теперь её стирать не буду, - восхищённо выдохнул верзила, держа пальцами своё барахло, точно оно золотое. – Стану показывать друзьям, знакомым…

Я прищурился, посмотрел на Виктора и мотнул ему в сторону бугая головой: сделай уже с ним что-нибудь, наконец!

- Зачем? – вслух насмешливо фыркнул тот мне. – Пусть у тебя на свете хоть один почитатель твоего таланта бродит. Знаете, - повернулся он к верзиле, - а он ещё неплохо делает кабэ-дон. Рекомендую. Если вы его попросите, он вам ни за что не откажет, правда-правда!

Я с досады аж зубами заскрипел: вот же сука! Теперь до конца жизни припоминать мне будет!

- Правда?! – захлебнулся было восторгом бугай, но тут же нахмурился, почувствовав подвох: - А что это?

- Китайская лапша, - пробурчал я: так, хватит с меня. Посмотрел ему в глаза и выпустил лёгкую волну Контроля: - Как ты оказался на заправке? – всё самому приходится делать.

- Проезжал с женой мимо, решил подзаправиться, - монотонно ответил здоровяк, тут же остекленев глазами. Да уж, большой, а внушаемость у него как у девчонки-малолетки.

- Слушай меня внимательно и запоминай: ты с женой приехал на заправку, вы с ней выпили кофе. Ничего странного ты не видел. Всё было как всегда. Меня ты не видел. Если мы встретимся вновь, ты меня не узнаешь. А теперь расскажи мне, что ты делал после того, как повернул на заправку? – я немного усилил давление Контролем, чтобы то, что сейчас он будет произносить, впечаталось в его же мозгу как истина.