Кэтрин Коултер - Лабиринт
— ...как будто он что?..
— ...как будто он делал все это не всерьез. Но я-то знала, что это не так, и перепугалась до смерти.
— Извини, все это какая-то чушь. — Диллон подумал немного и сказал:
— Но ведь в Бостоне ты перехватила у него инициативу. Перед ним была не запуганная беспомощная женщина. Может, вся разница именно в этом. — Диллон крепче обнял Лейси. — Послушай меня. Даже если этот чертов сон как-нибудь снова тебе приснится, даже если этот тип воткнет в тебя свой нож, ты не можешь от этого умереть. Ведь это только сон. Понимаешь? Как бы реально все ни выглядело, это лишь кошмарный сон, и больше ничего. Вот что ты должна понять раз и навсегда.
Лейси вздрогнула, потом тело ее снова расслабилось. Сжатая в кулак рука ее лежала у Диллона на груди. Он изо всех сил старался не обращать внимания на то, что теперь она лежала несколько ниже, почти на животе, однако дыхание его непроизвольно участилось.
— Как ты думаешь, что все это может означать? — спросила она.
Сэвич долго не отвечал — сердце его отчаянно колотилось, он чувствовал напряжение внизу живота, все это мешало ему сконцентрироваться на вопросе. Ему хотелось стащить с Лейси халат прямо через голову и...
— Я не знаю, — заговорил он, с трудом ворочая языком. — Все выглядит так, как будто между тобой и Белиндой существует некая непостижимая связь. Хотя нет, все это очень похоже на ту ахинею, которую несут психоаналитики. Но все же тут что-то есть. Вероятно, в твоем сне заключена информация о том, что с тобой когда-то случилось, но о чем ты не помнишь. Тебе не кажется?
Рука Лейси окончательно переместилась Сэвичу на живот.
— Я не знаю. Что могло со мной случиться и почему я об этом не помню? У меня раньше не было никаких травм, никаких ранений головы или чего-либо подобного.
Диллон накрыл ее руку своей и держал до тех пор, пока кулак ее не разжался.
— Не волнуйся, все будет хорошо. Я знаю одну женщину, которая поможет тебе выяснить, что произошло. Должно быть, тебя беспокоит что-то, что случилось семь лет назад, что-то, что порождает в твоем мозгу этот кошмар. По-видимому, ты подсознательно как бы стерла это событие из своей памяти, а теперь оно снова всплывает наружу. Да, если уж кто-то и сумеет в этом разобраться, так только она. Но сейчас больше не думай об этом.
— Ты в самом деле веришь, что она нам поможет?
— Да, я в самом деле верю. С самого начала я чувствовал, что ты что-то от меня скрываешь. Ты уверена, что рассказала мне все?
— Да.
Страх прошел, и теперь Лейси совершенно не заботило даже то, что женщина, о которой они говорили, скорее всего психиатр. Глядя на лежащего рядом с ней Диллона, она чувствовала его силу, его налитое мощными мышцами тело. Она напрочь забыла о только что терзавшем ее страхе. Зато теперь у нее появилось другое чувство, на которое, как ей казалось, она была неспособна. Ощущение его тела под ее ладонью неожиданно наполнило всю ее радостью.
— Диллон.
— М-м? — отозвался он, чувствуя, что язык совершенно отказывается ему служить. Все его ощущения сосредоточились в паху. Его буквально трясло от желания, приходилось напрягать всю силу воли, чтобы хоть как-то владеть собой.
— Мне теперь тепло, но в каких-то местах почему-то теплее, чем в других. Плечам, например, прохладно, а вот груди, наоборот, жарко.
Что это — она пытается соблазнить его? Нет, этого не может быть. Сэвич выругался про себя, понимая, что именно этого ему и хочется. У него был только один выход — выбраться из постели и вернуться к себе в спальню. Возможно, когда их будут разделять две закрытые двери, ему полегчает.
— Поговорить бывает очень полезно, но, если ты больше не хочешь ничего мне сказать, я лучше пойду к себе, — с трудом выговорил он, предварительно откашлявшись. — Мне кажется, сейчас самое время уйти.
— Я знаю. — Лейси глубоко вздохнула, прижалась щекой к его плечу и легонько укусила, потом лизнула место укуса. — Наверное, ты прав. Но я должна тебе сказать, что в тех местах, где мне особенно тепло, теперь стало чуть ли не горячо.
— Шерлок, прекрати. Это добром не кончится. С самого начала, как только я забрался к тебе в постель, я понял, что ничего хорошего из этого не выйдет. Теперь я знаю, что это была самая большая глупость, какую я когда-либо совершал. — Сэвич чувствовал, что, если он сейчас уйдет, он просто разлетится на куски, как стакан, в который сначала налили кипяток, а потом — ледяную воду.
Лейси убрала руку с его живота, что вызвало у Диллона вздох разочарования.
— Извини, — сказала она. — Олли рассказывал мне, что ты никогда не заводишь романов с женщинами, которые работают в твоем отделе.
Интересно, с какой стати Олли ей это сказал, подумал Сэвич. Хотя да, они ведь встречались с Ханной до того, как она перешла в его подразделение, но после того, как она стала его подчиненной, он сам положил этому конец. Ну что ж, по крайней мере, в одном случае Олли оказался прав. Еще час тому назад Сэвич готов был бы побиться об заклад, что так будет всегда.
— Да, я действительно не завожу романов со своими сотрудницами. По крайней мере, до сих пор не заводил. Но теперь, похоже, все это полетело к чертям. И не смей больше извиняться. Если ты это сделаешь, я за себя не отвечаю.
— И что же ты тогда сделаешь?
— Все, Шерлок, я ухожу. Я не собираюсь пользоваться тем, что тебе приснился кошмар. Ты сейчас взволнованна, тебе страшно, а я как раз оказался, что называется, под рукой. Но на самом деле ты прекрасно обойдешься без меня. С тобой ведь все в порядке, верно?
Лейси не сказала ни слова. Вместо этого на грудь Сэвича закапали слезы. Ему показалось, что его ударили в живот.
— О, черт, — пробормотал он. В следующую секунду Лейси уже лежала на нем, а он легко и нежно целовал ее лицо и плечи.
— Не плачь, — шептал он. — Я просто стараюсь вести себя как джентльмен. Это стоит мне больших усилий, и я, похоже, проигрываю в этой борьбе. Ты должна мне помочь. Я очень тебя хочу, но сейчас не совсем подходящий момент, поверь мне. Да, я ужасно хочу тебя, если тебе интересно это знать.
Ладонь Лейси заскользила вверх по бедру Сэвича.
— Значит, все дело только в этом, — шепнула она ему в ухо. Он не понял, что она имела в виду, но ему было не до того — он все целовал и целовал ее.
— Мне надо остановиться, — пробормотал он между поцелуями. — Если я этого не сделаю, твой халат окажется на полу, а я — на тебе.
В ответ на это Лейси резко отстранилась от него.
— Я просто хочу внести ясность, — сказала она, с улыбкой глядя сверху вниз на изумленного Диллона.
Поняв, что она собирается сделать, он едва не зарыдал от собственного бессилия, но было уже поздно. В следующую секунду халат, пролетев по воздуху, упал на ковер, а Лейси сидела на Диллоне верхом совершенно обнаженная и смотрела на него испуганными глазами, в которых, однако, ясно читался вызов — вызов и отчаянная решимость.
