Шанс #3 - Полин Лиман
– Твоя американская виза готова. – Осадчий появился в дверях с довольным, заговорщицким видом, держа в руках паспорт. Вопреки манильской погоде и местным представлениям о прекрасном, он был одет в рубашку и пиджак.
– Ты такой нарядный. Баллотироваться собрался?
– Именно. Хочу понравиться своим избирателям. – Никита провел ладонью по ее предплечью, протягивая паспорт.
– Так быстро? – сперва удивилась Ева, глядя на документы, но потом, спохватившись, добавила с улыбкой: – Я и забыла, с кем имею дело.
– Сейчас напишу Эвелин, что завтра вечером мы будем дома.
– Чтобы нас ждали пирожные, посыпанные пыльцой фей, и шампанское из слез единорога? – не удержалась Ева.
– Да, и суфле из василиска, – Никита запрокинул голову и рассмеялся беззаботным, мальчишеским смехом.
Ева смотрела на него, такого живого, эмоционального, непосредственного в своем веселье, и впервые поймала себя на мысли, что Никита с Игорем на самом деле очень похожи. Это открытие почему-то обрадовало ее. Неужели ей наконец досталась та самая настоящая версия Никиты Осадчего, без наносного величия, земная, для внутреннего пользования?
– Я хотел предложить тебе полететь на Кауаи через неделю, – добавил Никита. – В декабре на острове Фестиваль огней, тысячи бумажных фонариков спускают на воду и отправляют в небо. Хочу, чтобы ты это увидела.
При упоминании острова Ева невольно покраснела, вспомнив, как влажный тропический воздух касался обнаженной кожи, запах разгоряченных соленых тел смешивался с тонким, пряным ароматом гибискуса, и как она кричала от удовольствия, когда они занялись любовью в первый раз. Будто прочитав ее мысли, он приблизился, обнял девушку сзади и легко, поддразнивая, прикусил мочку уха.
– Да, я тоже все помню. Это особенное место и для меня. – Никита оставил поцелуй на ее шее. – Пятого декабря к обеду мы будем там.
– Откуда такая точность? – Ева закрыла глаза и прижалась к нему ягодицами, чувствуя сквозь ткань растущую твердость.
Прерывистое, горячее дыхание Никиты коснулось ее шеи.
– Четвертого декабря у меня, – ловкая рука нашла ее грудь, и Ева запрокинула голову, – рождественский благотворительный ужин в Ritz.
– Ммммм, продолжай, – протянула Ева, покачивая бедрами, и было непонятно, хочет ли она узнать больше о благотворительном ужине или ждет, когда Никита сорвет с нее одежду.
– Я думал пропустить, но не могу, – пальцы дотронулись до ее соска, – тяжело быть желанным гостем.
– Мне уже искать вечернее платье? – Девушка выгибалась навстречу его ладони.
– Мммм, зачем? – Свободной рукой Никита начал расстегивать молнию на ее джинсах.
– Думаешь… мне сто́ит пойти туда голой? – прошептала Ева и, почувствовав мягкое прикосновение к своей горячей коже, издала приглушенный стон.
– Нет, я думаю, тебе сто́ит голой дожидаться меня дома. – Пальцы аккуратно раздвинули губы, круговыми движениями начали массировать чувствительный клитор.
– Какая жестокая благотворительность… Будешь там… совсем один… думать обо мне, – взяв ладонь Никиты в свою, Ева медленно направила его пальцы ниже, еще ниже, пока они не вошли внутрь.
Никита чувствовал, что долго не сможет сдерживаться. Его руки ласкали Еву, и каждое прикосновение отзывалось сладкой пульсацией в члене.
– Формально… я буду не один… Так хочу тебя… прямо сейчас…
– Неужели… эти скучные мужчины… в костюмах, – Ева двигалась в такт его пальцам, – развлекут тебя… лучше меня?
Ей тоже хотелось продолжения, но вместе с тем нравилось дразнить, растягивать игру. Она знала, как сильно Никиту заводит ее собственное возбуждение, и не сдерживала стоны.
– Адель Беар… вряд ли бы понравилось… – Никита тяжело дышал, расстегивая ширинку, желая войти в Еву сзади, – сравнение… со скучным мужиком.
– Адель?.. – Ева выгнула спину и бесстыдно развела ноги, больше не в силах ждать.
– Да… Моя «плюс один».
Ева вздрогнула, словно ее окатили ледяной водой, и замерла. Все возбуждение исчезло в одну секунду. Девушка выпрямилась, резко развернулась и сделала шаг в сторону, закрывая обнаженную грудь руками.
– Подожди… На следующей неделе… ты пойдешь на ужин с Адель Беар… улыбаясь и обнимая ее за талию… под вспышками камер? Пожалуйста… скажи, что я неправильно поняла, – сбивчиво произнесла девушка, глядя на Никиту, растрепанного, раскрасневшегося, не до конца соображающего, что происходит.
– Все не совсем так. – Он удивленно наблюдал, как Ева лихорадочно пытается застегнуть лифчик и натянуть майку.
– А как именно? Разве вы не будете выглядеть для всего мира влюбленной парочкой?
– Черт, Ева… Я ведь говорил, настоящие отношения на публику не выносят. Неужели ты думаешь, что я бы стал тебе врать?
– Но я не понимаю… Зачем это все? Почему ты не можешь пойти туда один?
Никита сделал глубокий вдох и, застегнув брюки, опустился на кровать, жестом пригласив девушку сесть рядом. Та резко мотнула головой.
– Послушай, пожалуйста. Моя PR-служба договорилась об этом еще несколько месяцев назад. Адель… У нее безупречная репутация: правозащитница, посол доброй воли ООН, спасает беженцев, жертвует миллионы… Ее обожают все. Это шанс для Soft Powers обелить себя, и я не могу его упускать.
– Я в курсе, кто такая Беар, не надо мне ее рекламировать. Но почему она соглашается? Она хоть знает, что все не по-настоящему?
– Господи, Ева, ну разумеется! За кого ты меня держишь? Адель нужна для дела, и она прекрасно это понимает.
– А понимаешь ли ты, что сейчас делаешь мне больно? – Ева чувствовала, что к глазам подступают слезы, и, как могла, старалась сдерживать их, осознавая, что ее реакция чрезмерна, но была уже не в силах остановиться.
– Я… Ева… – Никита в замешательстве мотнул головой, совершенно не находя слов. Слезы в глазах девушки вызывали у него такое щемящее болезненное чувство, что он был готов на все, лишь бы немедленно их остановить.
– Тебе не должно быть больно… ведь это… никак не касается наших отношений. Моя компания рискует развалиться из-за чертового скандала, и я делаю все, чтобы ее спасти, – голос Никиты становился все более раздраженным. – Если меня увидят рядом с Беар, сразу станет понятно, что я невиновен: она никогда бы не поддержала человека, замешанного в подозрительном дерьме. Пойми, это очень важный вечер, и для него мне нужен кто-то особенный!
Ева отшатнулась, словно ей дали пощечину.
Увидев, как исказилось ее лицо, Никита понял, что сказал ужасную, непростительную глупость.
– Пожалуйста… Я не это имел в виду… – Он попытался подойти к Еве и обнять ее, но та выставила руки вперед, не давая приблизиться. Еще никогда Никита не видел ее такой пугающе холодной.
– То есть ты собираешься расхаживать по красным дорожкам с этой… девушкой Бонда, изображая великую любовь во имя спасения компании… А меня как будто не существует? Такими ты представляешь наши отношения?!
– Ты ревнуешь, в этом все дело? – В голосе Никиты
