Когда горит огонь - Ханна Грейс

Дрожащими руками я достаю из гардероба чемодан и открываю его на кровати. Я люблю «Медовые акры», но глупо было притворяться, будто это мой дом. Папа прав, я прикидываюсь, что мне здесь рады. Им просто платили, чтобы они присматривали за мной. Ну, может, еще немного жалели меня.

Зачем я взяла с собой столько вещей, зная, что вряд ли буду их носить? Теперь труднее убраться отсюда по-быстрому. Не знаю, с чего я решила, что продержусь все лето. Шорты не складываются. Дженна в глубине души знала, что я долго не продержусь. Под каким бы углом я ни складывала и ни поворачивала одежду, в чемодане полный бардак. Интересно, Эмилия тоже подозревала, что у меня ничего не выйдет? Расс так хорошо складывает мою одежду.

Я могу улететь на Бора-Бора и отключить телефон. Он мне вообще не нужен. Блин, да пора просто выбросить его в мусор.

Почему эти долбаные шорты не складываются нормально?

Нужно сказать кому-нибудь, чтобы напомнили Фрейе нанести спрей от комаров, а Майклу не давали ничего с сахаром после шести вечера. Придется пропустить шоу талантов, но Эмилия справится и без меня. У всех все будет хорошо. Я открываю ящик тумбочки и вижу голубя-оригами, которого сделал для меня Расс, и коллекцию самодельных браслетиков от детей.

Я опускаюсь на пол рядом с кроватью, в груди все сжимается, и годы боли, которые прятались за безрассудными выходками и уничижительными шутками над самой собой, наконец прорываются рыданиями. Словно снесло плотину, и я просто даю волю слезам, потому что больше ничего не могу поделать, и никто не может это исправить.

Не знаю, сколько я так сижу, когда слышу его шаги.

– Рор?

Дверь открывается. Я могу только представить, какой здесь бардак. Наверное, вполне в моем стиле. Расс падает на пол передо мной и сразу тянется к моему лицу, чтобы вытереть слезы.

– Куда-то собираешься, Робертс? – мягко спрашивает он.

– Мне нужно ехать. Нужно убраться отсюда.

– Хорошо, я тоже пойду соберу вещи. Я поеду с тобой.

Я задыхаюсь, глаза горят.

– Тебе нельзя. Ты должен остаться здесь. Тебе нужна эта работа. И ты должен убедиться, что коттедж проверили и на кровати Садии нет пауков. Ксандер никогда не проверяет как следует. Я не изменилась, я просто разочарую тебя, Расс. А я не хочу этого.

Он скрещивает ноги и усаживает меня у себя на коленях. Мне всегда становится лучше, когда он прикасается ко мне. Поцеловав мои веки, потом щеки, он целует мои уши, и мое дыхание начинает выравниваться в одном ритме с его.

– Ты никогда не разочаруешь меня, Аврора, и тебе нужно быть самой собой, больше никем. Я знаю, что тебе плохо, и хочу утешить, но если ты хочешь, чтобы я остался и проверял пауков, тебе нужно остаться тоже, потому что если ты уедешь, то и я уеду. Ты нужна нам всем, и мы все хотим, чтобы ты осталась.

– Папа женится, – шепчу я, почти давясь словами. – И хочет, чтобы я была там только ради эксклюзива для журнала, чтобы мы не выглядели как семья, в которой разлад.

– Да пошел бы он, твой папа. – Расс обхватывает ладонями мое лицо и отклоняется назад, чтобы лучше меня видеть. – Не позволяй ему и дальше ранить тебя, милая.

У меня дрожит нижняя губа.

– Я просто хочу, чтобы меня любили.

– Тебя любят. Давай оба никуда не поедем. Я покажу, насколько ты желанна.

– Я нравлюсь самой себе, только когда с тобой. Но что, если ты тоже уедешь? Какой я тогда буду?

– Ты доверяешь мне? – спрашивает Расс, по-прежнему ласково поглаживая мои щеки.

Киваю сквозь слезы. Я так ему верю. Но я боюсь.

– Я никуда не денусь, Аврора, но ты во мне не нуждаешься. Ты сильная, обаятельная и прикольная. Ты умная и доброжелательная. И все это без меня. Тебе не нужен никто, кроме тебя самой, но я все равно буду твоим. Я тоже боюсь, что все испорчу, но мы должны доверять себе так же, как доверяем друг другу.

– Я не могу сложить шорты так, как получается у тебя.

– Конечно, – он прислоняет лоб к моему. – И не складывай. Не убегай оттуда, где чувствуешь себя дома. От семьи, которую выбрала.

Губы Расса встречаются с моими, мягко и нежно, словно я могу сломаться, если он будет слишком груб. Его пальцы танцуют на моей спине, и напряжение понемногу отпускает. Я обнимаю его за шею, прислоняюсь и покачиваю на нем бедрами.

– Пожалуйста, покажи, как сильно ты меня хочешь, – шепчу я. – Мне нужно заменить все плохие ощущения. Заставь меня почувствовать себя хорошо.

Не будь я так занята своей разбитой жизнью, то поразилась бы тому, с какой легкостью Расс поднимается с пола вместе со мной. Он спихивает с кровати чемодан и аккуратно опускает меня на матрас, а потом ложится сверху.

Тяжесть его тела мгновенно прогоняет все мои страдания. Он стягивает с себя футболку и ждет, пока я проведу руками по его груди, почувствую, как под моими ладонями бьется его сердце. Затем на пол летит моя футболка, а за ней шорты – и мои, и его. Между нами еще остается несколько слоев ткани, но от его давления между моих ног по всему телу бегут мурашки.

Он целует меня в лоб.

– Я хочу все в тебе, Аврора.

Потом – мой нос.

– Я хочу твои улыбки.

Затем – скулы.

– Твой смех.

Мои ключицы.

– Хочу, чтобы ты болтала чепуху, когда нервничаешь.

Целует мою грудь.

– Хочу от тебя сильной реакции и еле заметной.

Потом – середину моего живота.

– Хочу смотреть, как тебя раздражают оригами, но ты все равно их делаешь, потому что они тебя так радуют.

Мой пупок.

– Хочу защищать тебя от опоссумов и акул, а иногда, если нужно, и от самой себя.

Наконец целует мои бедра.

– И я хочу хотеть тебя, потому что ты этого стоишь, милая. И мне тоже хорошо с тобой.

Мы садимся, и я приникаю ртом к его рту, впитывая столько, сколько могу. Он хватает меня за шею, удерживая на месте.

И в этот момент Дженна зовет меня со ступенек домика. И дверь открывается до того, как я успеваю крикнуть ей, чтобы подождала.

Глава 31

Аврора

Я много раз в жизни попадалась на том, чего не должна была делать.

Когда мне было семь, я столкнула Эльзу в бассейн в доме дедушки с бабушкой за то,