Эмили. Отчаянная - De Ojos Verdes
Квазимодо сознает, где его место.
Около четырех лет назад в его жизни появилась Нелли. Случайно познакомились в компании общих друзей, когда Марселя пригласили на свадьбу. Вообще, он избегал такие сборища. Торжество Ваграма и Лали — первое масштабное событие, которое он посетил. Даже Ник не удостоился такой чести. А ведь у него уже двое детей. И неизменно родители присутствовали на этих важных этапах. А он не смог. Только исправно отправлял подарки и заочно любил новых представителей фамилии Бавеянц. Как иначе?
Черт его дернул поддаться уговорам старого друга, который божился, что смертельно обидится, если мужчина не явится. Что ж. Он предупредил, что распугает гостей, даже пошутил, что жених, кажется, этого и добивается не без его помощи…
Да, Марсель постепенно впадал в ярость, собирая бесчисленные любопытные взоры, вспыхивающие ужасом каждый раз, когда подлавливал на этом того или иного гостя… Корил себя за то, что всё же пошел. И вдруг среди этого изобилия взглядов поймал один совершенно иной — сосредоточенный и что-то рассчитывающий. Нелли без стеснения села к нему и с ходу поинтересовалась, почему он не облегчит себе существование, сделав серию операций, которые поднимут веко, практически закрывшее левый глаз, уберут излишки кожи на подбородке, что безобразно зашита, а также разгладят лицо.
Признаться, мужчина опешил. Слушал, как незнакомка перечисляет плюсы, среди которых самое важное — зрение. А ведь оно действительно упало из-за этого дефекта, мешающего полноценно наслаждаться процессом чтения и ковки…
Завязалось знакомство. Естественно, Марсель согласился не сразу. Почти полтора года спустя он решился на этот шаг. Доверился Нелли, работающей ассистентом ведущего хирурга города. И не пожалел. Снова реабилитация, лишения и какая-то раздражительность, которые, впрочем, были сносны. Зато результат…результат изумил. Пусть он и отращивал щетину, пытаясь скрыть часть повреждений, как и прежде, теперь его взгляд был открытым. Словно заново научился смотреть на мир широко, как и положено… Наверное, ему никогда не расплатиться с ней за это…
* * *
Мысль о том, что о дальнейшем общении со своей невестой рассказывать Эмили не стоит, мгновенно отрезвила мужчину. Он будто очнулся. И с удивлением понял, что девушка сидит на его коленях, уткнувшись носом ему в изгиб шеи, и тихо дышит. Когда только успела перекочевать? И как же всё-таки приятно ощущать её близость. И осознавать, что она всё еще здесь, не оттолкнула, не сбежала.
Наверное, молчание продлилось долго. Эмили обрабатывала полученную информацию. И мужчина ждал чего угодно, — вердикта, новых вопросов, даже жалости, — но не того, что последовало:
— Давно ты играл в снежки?
Подумал, что ослышался. Поэтому не пошевелился.
Зато девушка проворно оторвалась, явив огромные и невероятно сверкающие возбуждением глаза.
— Уверена, если покопаться, можно найти пару вещей Амалии. Я могу переодеться. И мы слепим снеговика. У тебя есть морковка?..
Вплоть до того момента, как его, обескураженного и не до конца верящего в происходящее, вытащили в заснеженный двор, Марсель не верил, что она говорит серьезно. Но когда ему в нос прилетел снежок… О, это ударило по достоинству.
Этот дом, бывший тихой узницей отчаявшегося затворника, никогда не слышал столько смеха и радостных возгласов. Казалось, даже внешние стены содрогаются от зычного мужского хохота, когда они с миниатюрной девушкой оскверняли каждый сугроб, валя друг друга с ног по очереди и всенепременно подписывая соглашение о краткосрочном перемирии чувственными поцелуями. Снеговика они «родили» лишь спустя полтора часа. Морковка таки нашлась. А к ней — подходящий шарф, пара темных пуговиц и даже маленькое ведро. Всё в лучших традициях снеговикопроизводства.
А потом улыбающаяся Эмили с красным носом и алеющими щеками побежала за своим телефоном. И сделала несколько селфи с этим чудом, утверждая, что останется прекрасная память о таком дне…
И вот это действие мгновенно привело Марселя в чувство. Снова кольнуло за грудиной. Горло сдавило. И он напрягся.
Господи, как это всё разрулить правильно?..
* * *
Кузница не отапливалась. Посредине стоял пышущий адским жаром горн. Но его тепла не хватало на всё помещение. Марсель был облачен лишь в футболку. Внутри тоже разрасталось пламя, которое по градусу смогло бы соперничать с внешней температурой, исходящей от печи.
Под удары молота и лязг металла мужчина думал. Анализировал то, что происходит, искал наилучший выход. Путался в лабиринтах, по которым вели умозаключения. Злился еще сильнее. И тогда бил интенсивнее, выплескивая на железо всё своё негодование.
Эмили взялась за готовку ужина сразу после несанкционированного детского порыва. Сейчас свежие воспоминания о нем ошарашивали. Волна куража схлынула, и Марсель поразился тому, что творил. Здоровенный бугай лепил снеговика. Его рот скривился в усмешке, когда он подумал о том, что бы сказали близкие, если бы им довелось на это зрелище посмотреть.
На его кухне. Вновь. Готовила потрясающей…неземной красоты девушка. Та, рядом с которой он смеялся и улыбался чаще за прошедшие месяцы, чем за последние десять лет. Живая, искренняя и любящая его. Та, которой больно. Но она это скрывает, пытаясь насладиться последними отведенными им днями. Эмили на двенадцать лет младше. А ощущение, что владеет собой круче многих «взрослых», включая его самого. И при том, что у самой есть какие-то внутренние демоны, которыми, кстати, она вовсе не спешит делиться.
Марсель злился. Как он мог уступить её попыткам соблазна? Как обрек Эмили на вот эти терзания? Где была его сила воли? И как теперь выпутаться из этих терний? Как посмел…осквернить её собой…
Дверь открылась.
Он сжал челюсть в испепеляющей вспышке ярости. А ведь пришел сюда, чтобы спустить пар и успокоиться.
Её долго не хватило на это демонстративное молчание.
Эмили подошла почти вплотную и завороженно произнесла:
— «Мужчина, обладающий большими достоинствами и умом, никогда не бывает безобразен».* Ты не представляешь, насколько красив, Марсель. Пожалуйста, больше никогда не называй себя уродом.
Он остолбенел. С трудом заставил себя отложить молот и взглянуть на неё.
Слов нет. Внутри пожар. Эта кроха профессионально поджигает огонь, грозящий сжечь его.
Драгоценный металл её глаз лукаво блестит, когда она добавляет:
— А у тебя такой умище…и все достоинства…большие.
И отпрыгивает назад, шаловливо оглядываясь по сторонам.
У него замирает сердце, когда девушка подлетает непозволительно близко к горну. В какой-то момент кажется, что она непременно получит ожог, игнорируя элементарную технику безопасности. Взметнувшись к ней, мужчина схватил Эмили за руку
