Две секунды после - Ксения Ладунка
Согласно киваю. Да, нужно успокоиться. Мы многое прошли, стали очень близки. Он меня любит, а это просто его работа.
Дверь в гримерную распахивается, и к нам заваливаются все члены группы. В зале стоит ор, музыка стихла — концерт закончился.
— Черт возьми, вы это видели?! — кричит разгоряченный Том. — Это было грандиозно!
— Лиссабон разорвал! — поддакивает Марк.
Бен тут же начинает скидывать с себя мокрую от пота одежду.
— Я чуть не обоссался от восторга!
Мэнди зажимает нос:
— Ну и воняет же от вас!
Ребята начинают гоготать и обсуждать концерт. Мы с Мэнди решаем сходить к детям, но Том ловит меня на выходе из гримерки. Не стесняясь, он вжимается в меня при всех. Наклонившись ближе, берет за запястье и тихо говорит:
— Черт, малышка, у меня встал.
Пропустив удар сердца, я принюхиваюсь. Поняв это, Том незамедлительно отстраняется, но я хватаю его за майку и притягиваю обратно. Учуяв в дыхании неприятный сладковатый запах, говорю:
— Ты что, пил?!
Он невинно склоняет голову.
— Совсем немного, все под контролем…
— Черт, когда ты успел?! — выкрикиваю я, привлекая внимание остальных.
— Белинда, сегодня первый концерт, сегодня можно, — пошатывается Том, и я понимаю, что выпил он прилично.
— Нет, нельзя! Ты обещал! Это было мое условие, а ты нарушаешь его при первой же возможности!
Парни в гримерке смотрят на меня, Бен присвистывает. Оглядев их захмелевшие лица, я догадываюсь, что они напились во время концерта.
— Белинда, все ведь в порядке, — с нажимом говорит Том. — Я не нажрался, стою на ногах, ничего не случилось оттого, что я немного выпил.
Он пытается взять меня за руки, но я резко сбрасываю их.
— Нельзя пить, когда ты алкоголик! — вскрикиваю я.
Том моргает.
— Чего? Алкоголик? Ты считаешь меня алкоголиком?! — повышает он голос.
Я сглатываю, не решаясь это повторить.
— Ты, мать твою, обещал не пить! — взрываюсь я, толкая его в грудь. — Плевать, кто ты, просто не должен был напиваться! Ты мне обещал!
Том пытается заключить меня в свои объятия, что-то сказать, но я в истерике. Вырвавшись из его рук, я слышу вслед:
— Да к черту! — и понимаю, что Том не пошел за мной.
От этого хочется разрыдаться, но я держусь. Выглядывающая из соседней гримерки Мэнди хватает меня за руку:
— Ты чего?
— Все в порядке, — выкручиваюсь я и устремляюсь к выходу из стадиона.
На улице я сталкиваюсь с темнотой и кучкой фанатов, которые уже успели выбраться из зала и прибежать к заднему ходу. Охрана, выставленная у дверей, создает для меня проход и ведет к автобусу. Но, по сути, я бы справилась и сама: этим людям я совсем не интересна.
Фанаты даже не смотрят на меня, как будто вообще не знают, кто я. Тут не так, как в Америке, где у меня просили автографы и фото просто потому, что я девушка Тома. Здесь я никто.
Встав у входа в автобус, я прошу у водителя закурить, и он любезно делится сигаретой. «Нитл Граспер» выходят немногим позже, и своим появлением порождают крики и давку. Охранники выстраивают людей по двум сторонам от парней, и те начинают расписываться и фотографироваться.
Каждая девочка смотрит огромными глазами на Тома и умоляет его с ней обняться, и он не отказывает. От злости я прокручиваю недотлевший окурок между пальцами и обжигаюсь. Хочу их всех прибить. И его тоже, чтобы никогда больше никого не обнимал, кроме меня и Джоуи.
Некоторые объятия затягиваются надолго, потому что девушки не хотят отпускать его, а Том не делает этого первым. Остальных тоже обнимают, но не так долго, как его. Мое лицо горит, в горле встает ком, хочется закричать и кинуться в драку. Я сдерживаюсь, сжав зубы и чувствуя дрожь во всем теле.
«Нитл Граспер» довольно долго общаются с фанатами, благодарят их за концерт и поддержку, те в ответ восторгаются группой. Когда парни заканчивают, то к автобусу вслед за ними тянется целая очередь из девушек. Подойдя ко мне, Том обнимает и прижимает к себе, я утыкаюсь носом ему в грудь и сжимаю футболку пальцами. Наверное, он увидел, как я выгляжу, и решил успокоить. Но, черт возьми, мне все равно хреново.
Перед нами встает охранник, чтобы отогнать лишних людей, дать возможность зайти в автобус. Мы поднимаемся внутрь, за нами — Джефф и Марк, а Бен останавливается на ступеньках.
— Девочки, кто едет с нами? — кричит он фанаткам. — Только те, кому есть восемнадцать! Показывайте на входе паспорт.
Бен хлопает охранника по плечу, негласно передавая свои полномочия, и залетает к нам. Черт подери. Это автобус для тусовок.
Глава 27
Музыка гремит на полную катушку, и мы несемся из Лиссабона в следующий пункт — Мадрид.
В автобусе два этажа — на втором спальные места, на первом — кухня и зона отдыха. Помещение просторное, но сейчас места мало — сюда набились все, кто захотел «отдохнуть» и отметить начало тура.
Мы с Томом — на одном из диванов, которые тянутся по обеим сторонам автобуса. В одной руке у него зажженная сигарета, во второй — той, которой он обнимает меня, — бутылка пива.
Я ничего не смогла сделать.
«Это просто пиво, Белинда».
«Перестань на меня так смотреть».
«Я не напиваюсь, не преувеличивай».
«Не надо меня контролировать».
Но я контролирую, иначе бы уже ушла. Я просто боюсь, вдруг что-то случится.
Бен, развалившийся рядом с нами, пьяно перекрикивает музыку:
— Мне срочно нужен ребенок!
— Чувак, он тебе не нужен, — мотает головой Том. — Честное слово, просто поверь.
— Во-первых, мне интересно, как он будет выглядеть. А во-вторых, ну какая рок-звезда без детей? У тебя есть ребенок, — он показывает на Тома. — У Марка целых два. Джефф… да пофиг на Джеффа! Мне нужен ребенок.
— А ребенку не нужен ты, — угрюмо отвечает Джефф, проходящий мимо нас, и Бен звонко шлепает его по заду.
— У Мика Джаггера восемь детей! — Бен смотрит на нас. — Сколько ему сейчас?
Том, затягиваясь, пожимает плечами.
— Почти сто? — предполагает он.
— Вот именно! — Бен подпрыгивает на месте, и сидящая рядом с ним девушка убирает ноги с его колен. — Знаешь, как зовут последнего ребенка Мика Джаггера? — спрашивает он у меня.
Я неловко говорю:
— Ну… нет.
— Восемь. Охрененно, правда? Восемь детей, и последнего зовут Восемь. Это же офигенное имя — Восемь. Вот я
