Звёзды ещё горят - Лиса Эстерн
Гость даже не взглянул на раскрытое перед ним меню и улыбнулся одним уголком губ так, словно ему пришла на ум занятная мысль.
– Как насчет улыбки?
– Простите?
Указательным и большим пальцем он изобразил, будто растягивает уголки губ. Стелла знала эти улыбки: Мария так улыбалась многим парням с курса, и за этим действом ничего не было.
– Не думаю, что это есть в меню.
Клиент удручëнно вздохнул, оглядывая пустое помещение: он был буквально последним клиентом. Её, чëрт возьми, клиентом, из-за которого она не могла пойти домой и завершить этот ужасный декабрьский день.
– Насколько мне известно, улыбка для официанта – то же, что и нож для повара – это неотъемлемый атрибут для исполнения рабочих обязанностей, – легкий баритон без капли стыда, волнений или неловкости от создающейся ситуации. Нет, поводок ей не удержать – раздражение впилось в него. – Думаю, нет ничего странного в том, что я прошу вас использовать рабочий инструмент.
– Вы правы, но…
– Хорошо, давайте так, – он облокотился на стол и склонил голову, прищурившись, – вам точно хочется поскорее от меня отделаться и пойти домой. Одна крохотная улыбка – и я уйду, не задерживая вас больше ни секунды.
Что-то лопнуло в ушах или ей только показалось? Терпение оборвалось, голодные псы сорвались. Улыбка, улыбка, улыбка… Да что в ней такого?
Стелла сдëрнула набедренный фартук и бросила его на стол. Кто-то охнул за спиной, но ей уже было всë равно.
– Знаешь что, катись-ка ты до полярной звезды.
Она ушла, не оборачиваясь.
Глава 2
Пьеса
Первый день декабря подошёл к концу. Жаль, что вместе с ним и весь месяц неожиданно не схлопнулся. Впереди её ждала почти невыполнимая задача: успеть за несколько недель сдать всё, что она не сдала за четыре года, и радостно приступить к экзаменам… Стелла хмуро покачала головой, пытаясь изгнать неприятные мысли, и сосредоточилась на определениях в учебнике, по предмету которого ей грозила пересдача. Мало того, что сама книжка была не самой простой – её никто не любил из учащихся на психологическом направлении, – так ещё и преподаватель не сахар. Примерно две трети проблемы создавалось именно из-за его непростого характера: совершенно непонятно, что ему придёт в голову в процессе сдачи, а студентам остаётся только адаптироваться к изменяющимся условиям игры. Раздражающая нестабильность.
Текст перед глазами расплывался: сознание откатывалось от «сейчас» и возвращалось во «вчера». Хотелось Стелле свалить причину своего поведения на окружающих, но… Хотя нет, так она и поступила вчера, высказав менеджеру Алексею всё, что она думает о наглом клиенте, за что получила выговор – сходу, без суда и следствия была лишена всяких надбавок за месяц. В самый прибыльный месяц года!
– Успокойся, Стелла, пока никто полицию не вызвал, – Артём держал её буйствующую натуру, рискуя получить по лицу.
– Пусти, я сломаю ему нос! – Копившееся весь день раздражение клокотало вытекающей из жерла магмой, опаляющей всех вокруг и грозящей погубить окружающих. Стелла почти попала напарнику по лицу, но тот вовремя выпустил её, и пострадал только локоть, которым она задела стену. – Нет, ну ты видел? Припёрся за десять минут до закрытия и начал такой важный свои желания выказывать! Я кто ему? Если так хочется улыбающихся девочек порассматривать, то добро пожаловать в специальные услуги!
– Стелла, ты должна понимать, что для нормальных людей улыбка – это формальность и в ней нет ничего сакрального, – сказав это без всякого умысла, Тёма даже не догадывался, какой произвел эффект. Стелла просто застыла и растеряла всякий запал. – Иди домой, отоспись и ресетни этот день ради благополучия всего мира.
Легче сказать, чем сделать: погода за окном только ухудшилась. Маленькие снежинки превратились в настоящие снежные хлопья, липнувшие к лицу, лобовым стёклам и оконным рамам. Сугробы росли с завидной скоростью, а тракторы и снегоуборочные машины работали без продыха. А вся эта ситуация с клиентом сегодня только получит продолжение: начальница будет решать её судьбу, хотя, казалось бы, тот парень даже не выдвинул никаких претензий, только весело посмеялся и не принял извинений менеджера – просто ушёл. Он-то ушёл, а проблема, созданная им, осталась, и Стелле теперь её разгребать.
Когда смысл читаемого окончательно собрался и покинул голову, подобно пролетевшему сквозняку, на страницы книги легли два билета. Подняв взгляд, Стелла наткнулась на хмурую Машу: видимо, со вчерашнего дня ничего в её отношениях не изменилось, а беря в расчет её непростой нрав, можно догадаться, что вряд ли университетская подруга пойдет на примирение первая.
– И что это?
– Билеты.
– Спасибо, кэп, – Стелла взяла две плотные бумажки. Красивым каллиграфическим шрифтом написано название театральной постановки – «Праздничный переполох». – Зовёшь меня на свидание? Всё настолько плохо?
Маша только фыркнула. Сегодня она оделась в тёмное, что явно не могло обещать Павлу ничего хорошего, если тот не одумается и не поговорит со своей не такой уж и ручной гадюкой. Эти мысли почти позабавили Стеллу.
– Не люблю, когда мои планы срываются. Я уже настроилась посмотреть эту пьесу и поразглядывать красивых мальчиков в костюмах, – Маша села рядом, достала из чёрной сумки крем и ловкими движениями намазала руки, педантично растирая его по каждой кутикуле. Сама же Стелла не склонна была тратить деньги на маникюр и не особо видела в этом смысл из-за её тонкой ногтевой пластины, которая легко и болезненно ломалась. – Так как это творение нашего университета, билеты не имеют никакого срока давности. Один раз купил – ходи в любое время, когда идёт постановка.
– Значение слова «маркетинг» им не ведомо.
– Да какая разница, Стелла?!
Маша была на взводе, и всё в её напряжённой фигуре об этом говорило. Даже по идеально выполненному макияжу, превосходно гладким и прямым волосам при таком ужасе на улице можно было предположить, как сильно её нервирует ссора с парнем. Стелла вздохнула, размышляя о том, в какой момент жизни она стала играть роль подруги главной героини, которой суждено всё произведение слушать о несчастьях и страданиях в её любовной жизни.
– Ты можешь просто взять и сходить со мной на эту чёртову пьесу? Поступить как подруга.
– Когда там твоя пьеса?
Тени, заволокшие её взгляд,
