Как поцеловать кинозвезду - Дженни Проктор
— Это Флинт вас попросил прийти.
Ханна кивает.
— Наверное, непросто привыкнуть к постоянной охране.
— Да, это точно непривычно.
— Одри, так будет не всегда. К чему-то ты привыкнешь, но и люди привыкнут к тебе. Если я что-то поняла, наблюдая за тем, как Флинт пробивает себе путь в Голливуде, так это то, что у интернета очень короткая память.
Не знаю, то ли это её тёплый голос, то ли дело в том, что я весь день смотрела фильмы с Флинтом во всей его красе, но у меня вдруг щемит сердце. Вместо этого я начинаю плакать. Просто нелепо. До Флинта я могла не плакать месяцами. А теперь я просто ходячий фонтан.
— О, милая, иди сюда, — говорит Ханна. Она обнимает меня, поглаживая по спине, пока я икну, шмыгаю носом и промокаю слезами её рубашку.
— Честно, я вообще не понимаю, что со мной происходит.
Ханна улыбается, когда я отстраняюсь.
— А я, кажется, понимаю.
Я смеюсь, вытирая слёзы.
— Но оно того стоит, правда?
— Что — любовь? Или любовь к такому человеку, как Флинт?
Я пожимаю плечами.
— И то и другое?
Её лицо становится мягким и нежным.
— Одри, этот мальчишка с самого детства был солнышком. Он стоит всего. А любовь?.. Любовь — это просто радость. Конечно, она того стоит.
Перед уходом Ханна заставляет меня попробовать миндальное печенье, и она была права — это действительно моё новое любимое лакомство.
Я провожаю её до крыльца и смотрю, как она спускается по ступенькам и идёт к машине. Но есть ещё один вопрос, который мне нужно задать.
— Ханна, подождите! — Она оборачивается, и я сбегаю вниз, останавливаясь на траве в нескольких метрах от неё. — Он дома?
Она улыбается.
— Дома.
Он дома.
И я должна его увидеть. Прямо сейчас.
Глава 31
Флинт
Северная Каролина никогда не казалась мне таким домом.
Может быть, потому что здесь Одри. Может быть, потому что летняя жара наконец-то уступает место прохладе. А может, потому что последняя неделя в Лос-Анджелесе была невыносимо долгой.
Оказалось, Одри была права — Саймон действительно сболтнул лишнего, поддавшись импульсу. Он сослался на стресс и растущие финансовые трудности, которые якобы затуманили ему разум. Не уверен, что именно он имел в виду, и, честно говоря, знать не хочу. Мне важно только то, что после одного разговора стало предельно ясно: если он не заткнётся, мне придётся рассказать, почему я на самом деле его уволил. Это ещё щедро с моей стороны — что я вообще ничего не рассказал. Надеюсь, он извлечёт урок и будет вести себя лучше с будущими клиентами.
Так или иначе, я не помню, чтобы когда-либо был так рад покинуть Лос-Анджелес. Мой собственный дом, в горах, которые я люблю, — это именно то, что мне нужно.
Хотя нет, неправда. То, что мне действительно нужно, — это Одри.
Но я до сих пор не знаю, где мы стоим.
Около восьми вечера приходит сообщение от Нейта:
Нейт: Твои братья у ворот. Впускать?
Мои братья. Все?
Я быстро отправляю ему палец вверх.
Через пять минут открываю входную дверь и вижу, как они стоят у крыльца впятером: Броуди, Леннокс, Перри и Тайлер, мой зять.
— Кого-то другого ждал? — сухо замечает Леннокс.
— Да нет, я знал, что это вы. Нейт написал, спросил, пускать ли вас.
— Подожди, то есть ты мог сказать нет? — возмущается Броуди. — Грубо.
— Гениально, — говорит Перри. — Я бы тоже хотел иметь возможность фильтровать гостей ещё до порога.
— Только ты бы тогда никого не впустил, — говорит Леннокс.
Перри довольно улыбается.
— Именно.
— А вы что тут делаете? — я отступаю от двери, пропуская их внутрь.
— Мы подумали, ты, может, голодный, — говорит Броуди. — Леннокс привёз еду из ресторана.
Леннокс поднимает пакет и направляется на кухню.
— У нас ещё и напитки, — добавляет Перри, размахивая упаковкой пива.
Броуди хлопает меня по спине.
— И ещё мама за тебя волнуется.
Вот и настоящая причина их визита. Ну и ладно. Сейчас мне нужны любые отвлечения.
Мы едим у кухонного острова, а потом выходим на улицу с пивом. Ночная прохлада, стрекотание цикад в деревьях — словно морской прибой.
— Ну что, — говорит Перри, открывая банку и протягивая мне. — Рассказывай. Как дела с Одри?
Я провожу рукой по лицу, почесывая недельную щетину, которую всё ещё не удосужился сбрить.
— Я определённо влюблён. Без неё — просто ужас. Всё, о чём думаю, — это как бы найти её, сказать, и сказать всем, какая она невероятная.
— То есть обычная суббота, — замечает Леннокс, и все смеются.
— Это серьёзно так выглядит, когда ты влюблён?
— Да, — хором отвечают они.
— По крайней мере, сначала, — говорит Перри. — Потом острота немного уходит. Но чувства — нет.
Я потираю грудь.
— Чувствую, будто не могу нормально дышать, если её нет рядом. Но когда она рядом — становится ещё хуже.
Броуди кивает.
— Словно она может попросить что угодно, и ты сделаешь это, не задумываясь.
Я киваю.
— Именно.
— Я однажды проехал три штата, чтобы достать Тэйтум её любимое мороженое, — говорит Леннокс.
Перри делает глоток пива.
— Я потратил половину своих сбережений, восстанавливая рояль Steinway, потому что Лайла всегда мечтала о таком.
— Тебе нужно ей сказать, — говорит Броуди. — Пора.
— Я просто не хочу навалиться на неё раньше…
Глаза Броуди расширяются, и он кивает куда-то за мою спину.
— Нет, чувак. Я имею в виду — сказать прямо сейчас.
Я оборачиваюсь.
В проёме стоит Одри.
Я вглядываюсь в неё. Неделя без неё сделала её ещё красивее. Одетая по-домашнему — джинсы, простая футболка. На красной дорожке она выглядела потрясающе, но, пожалуй, в этом простом образе она ещё прекраснее.
Потому что это настоящая Одри.
— Привет, — говорю я, делая шаг вперёд. — Ты пришла.
— Нейт впустил меня. Надеюсь, это не проблема.
— Это всегда хорошо. Рад тебя видеть.
Позади меня мои братья начинают шевелиться, собирают пустые бутылки, двигают стулья. Через несколько секунд они проходят мимо меня, каждый похлопывает по спине и здоровается с Одри, направляясь в дом.
Последним остаётся Перри. У порога он оборачивается и смотрит на меня, мельком бросив взгляд на Одри.
— Это не всегда просто. Но это лучшее, что со мной случалось. И это всегда того стоит.
Он хлопает по дверному косяку и исчезает в доме.
Через секунду хлопает входная дверь, и мы с Одри остаёмся вдвоём.
Я делаю шаг к ней, прячу руки в карманы, сдерживая желание броситься к ней и заключить
