Сломанная любовь - Евсения Медведева
— Что? — дыхание спёрло, я даже вздрогнул, представляя, как старушка достаёт из своего клатча складной топорик.
— Да, шучу я… Шучу, — Аля вдруг потянула ко мне свои руки и прижала к себе. — Спасибо тебе за её сверкающие глаза. Считай, что ты реабилитирован, малец.
— Спасибо, бабушка…
— Э! Какая я тебе бабушка? — Аля ущипнула меня и хрипло рассмеялась, ловко смахнув слезу. — Ладно, пошла я, а то гости ваши уже пять минут никак не позорятся. А это не дело. Конкурсов, конечно, маловато, но ничего, зятёк. Я подготовилась. Э! Парниша! — Алечка щёлкнула пальцами, и наш тамада вздрогнул и остолбенел. Бедняга… Не знал он, на что соглашается…
Мы все разные. И любовь у нас разная. Но семья – это когда все вместе, не только в моменты счастья, а даже в беспросветной беде, когда кажется, что выхода нет. Родные зажигают тусклое пламя, освещая твой путь. Они выстраиваются в коридор, чтобы указать тебе правильное направление, переживают твоё падение, помогают подняться и принимают сделанный выбор.
— Любишь? — румяная Лялька подскочила ко мне, схватила за руки и потянула в толпу.
— До седьмого неба, Королёва!
— Полюбить – так королеву, проиграть – так миллион? — ржал Керезь, вращая в танце Мишину. — Когда долг отдашь?
— Как бы ты мне должен не остался, Гера, — толкнул в плечо друга, во взгляде которого появился знакомый мне шальной блеск… любви…
Любовь… Странная эта штука. Такая непредсказуемая, бурная, как горная река, способная как утянуть тебя на дно, так и дать нереальное чувство полёта. Мы с Лялькой побывали со своей любовью как на дне, так и на седьмом небе. Вместе… Только вместе… Я за ней и на дно, и к звёздам… Не врут звёзды. Не врут… Любите! Любите! Детей любите и друг друга… Потому что только тогда мы победим зло, прямо как в сказке…
Эпилог.
Эпилог.
— Опаздываем! — шепнул я Ольке, всё утро носившейся по лестнице со второго этажа на первый и обратно.
Оказалось, что за лето Мишка так вырос, что из купленной формы ему подошли только брюки, потому что изначально были длиннее нужного и жилетка, а вот рукава пиджака стремились к локтям. Ляля швыряла со второго этажа белые рубашки, которые если и застегнутся, то убьют кого-нибудь отлетающей пуговицей, следом полетел пиджак, а потом тишину дома заполнил её рык и в центр кучи одежды шлёпнулись лакированные ботиночки.
— Олька! Ну кто берет форму малькам впритык? — ворчала Аля, расхаживая по гостиной с чашечкой кофе. Она улыбалась, глядя на бесполезную кучу тряпья и заговорщицки подмигивала мне. — Вот, Мирон, не мог мальцу не все свои гены отдать? А? На кой ему рост в два метра?
— Пусть будет, — я тихо посмеивался, наблюдая за фееричным представлением своей нервной жены.
Мы уже неделю как жили в новом доме. Царёв слово своё сдержал и построил для нас к сентябрю новый дом. Небольшой светлый, уютный и с колоннами, чтобы поддержать стилистику. Он так разошёлся, что выкупил на первой линии ещё пару участков, и там уже активно роются котлованы для них с Катериной и Керезя, что душу чуть не вытряс из друга на нашем новоселье. Алечка, к моему удивлению, по ночам не врывается, лишь иногда приходит по утрам, чтобы забрать внука, но не с пустыми руками, а с горячей горкой оладьев, которые я с детства люблю.
— Что тут у вас? — дверь открылась, а по мраморному покрытию зацокали каблучки, а вскоре в нос ударил аромат густого цитруса. — Вы на время смотрели? Станислав, они ещё не готовы!
Олькины родители появились в гостиной при полном параде: Наталья была в идеальном брючном костюме песочного цвета, ну а Станислав на ходу затягивал галстук, нервно заправляя его в зажим на рубашке.
— Мама, здравствуй, — он поцеловал старушку и посмотрел на наручные часы. — Что происходит?
— Мишка решил с первого класса разорить своего папаню, — Алечка не упустила момент, чтобы уколоть меня, зная, что всё сойдет с рук. — Вот, полюбуйтесь, вымахал из новенькой формы. Олька там волосы рвёт на себе.
— Бабушка Наталья, дедуля! — завизжал Мишка и с топотом бегемотика сбежал по лестнице. — Я готов!
— Там тепло, можно и без пиджака, — бабушка Наталья поймала пацанёнка и нацепила на него бабочку, поправляя уложенные на бок волосы. — Он не замёрзнет. Так пойдем.
— Выходим, молодые! — Станислав подхватил внука на руки и понёс на парковку. — С нами поедешь, Мишаня?
— Поеду! Бабушка Наталья! Аля! — вопил Мишка, покачиваясь на шее у деда. — Идём скорее!
Я подмигнул сыну, проводил женщин, а сам стал ждать жену, что сегодня была сама не своя. Нервничает, наверное… Целое утро в ванной просидела. Я и сам дёргаюсь, но изо всех сил стараюсь в руках себя держать.
— Ляль…
— Бегу, Мироша! — она сбежала по лестнице, надела строгий пиджак, поправила воротник рубашки. — Ой, а Мишка где? Миша-а-а-а!
— С бабушками и дедом уехал уже.
— Как?
— Догоним, милая.
— А цветы? — ахнула она, вытягивая из ниши под лестницей заготовленный букет.
— Идём давай, а то, пока ты соберешься, пора уже будет в универ собираться, — я рассмеялся, обнял жену и поцеловал в макушку. Ляля вздохнула и уже через мгновение стала успокаиваться.
— Идём…
Мы догнали родителей у школы, Аля стояла у газона, размахивая тростью, отгоняя желающих занять свободное место, а увидев нас, убрала смертельное оружие.
— Наконец-то! Ляля, а тебе не надо к своему классу?
— Аля, — цыкнула Ляля. — Я в этом году отказалась от класса. Мне предложили временно заменить завуча организационной части.
— Хорошо, — бабушка прищурилась, осмотрела внучку с ног до головы и пошла на задний двор, где уже толпились родители. — Мирон, мама твоя уже там.
— Вот приставучая, — ворчала Ляля. — Мироша, цветы не забудь.
— А мне ты когда об этом рассказать хотела? — признаться, я сам был в шоке, потому что моя сладкая так готовилась к новому классу, что целыми днями изучала обновлённую программу, спущенную перед учебным годом. И медкомиссию прошла, и блузок себе бабушкиных накупила. Короче,
