Ненужная мама. Сердце на двоих - Вероника Лесневская
- Я просто хотел сказать, что люблю тебя, - прикладываю ее руку к своей груди, фиксируя на уровне сердца. Чувствую, как дрожащие пальцы неловко сминают хлопок рубашки. - И больше не отпущу.
- М-м, хорошо, это можно, - соблазнительно облизывает губы, заигрывая со мной. Нежно целует меня, замирает в паре миллиметров от моего лица и, отбросив несвойственное ей кокетство, вдруг просит серьезно: - Не отпускай, пожалуйста.
- Клянусь, - произношу незамедлительно и с полной уверенностью.
Впиваюсь в сочные, приоткрытые губы, изогнутые в улыбке, съедаю сдавленный стон, от которого срывает крышу. Неистово дергаю зажатый между пальцами бегунок, нетерпеливо тяну вниз, рискуя порвать молнию. Добравшись до обнаженной спины, я будто получаю высоковольтный удар током, что пронзает весь организм, но продолжаю поглаживать ладонью покрывшуюся мурашками, чувствительную кожу.
Вика вздрагивает от моих прикосновений, дышит часто и сбивчиво, пока я исследую каждый сантиметр ее идеального тела. Осознаю, что в наш первый раз я толком не раскрыл эту женщину. Это было похоже на помешательство. Я так спешил сделать ее своей, что потерял рассудок. Как раненое животное, искал в ней исцеление, хотя тепло и поддержка нужны были ей самой.
Сейчас все должно быть иначе.
- Ты моя женщина, Вика, - порывисто выпаливаю, покрывая ее шею и плечи поцелуями. Застонав, откидывает голову, открываясь мне, и хаотично скользит ладонью по моему затылку. - Последняя. Никто, кроме тебя, не нужен, веришь?
- Верю, - шепчет после паузы, а сама плачет. Пышная грудь лихорадочно вздымается, пока я добираюсь до декольте и борюсь с неудобным корсетом.
Оторвавшись от соблазнительной ложбинки, возвращаюсь к раскрасневшемуся лицу. Проглатываю Викин всхлип вместе с поцелуем, стираю слезы с горячих щек губами, собираю мурашки с оголенных, дрожащих на сквозняке плеч. Опомнившись, укутываю в плед и прячу любимую от всего мира.
Только моя.
Поднимаю ее, вынуждая свернуться в моих руках и прильнуть ко мне всем телом.
- Ты больше никогда не будешь плакать из-за меня, - обещаю твердо и несу послушную, обомлевшую Вику в спальню.
Здесь мы были в прошлый раз. Точно так же срывали друг с друга одежду, как дикари. Я нависал над ней, распластанной на широкой постели, любовался ее красотой. Неистово целовал и не мог насытиться. Она была нужна мне, как кислород. Я дышал ей, медленно выходя из комы горя.
Помню, как узнал, что я у нее первый. Как возненавидел себя. Как потом жалел об этой ночи.
- Гордей? – взволнованно зовет меня Вика, вырывая из прошлого, которое на секунду завладело моим разумом. Гоню его прочь. Отныне все будет по-другому.
- Викуля, любимая, - жарко шепчу ей на ухо, обхватывая губами мочку.
Грациозно прогибается в пояснице, а я медленно прокладываю влажную дорожку вниз. Туда, где у нее остался шрам от кесарева. Она стыдливо пытается прикрыть его, но я убираю ее дрожащие руки. Невесомо очерчиваю поцелуями тонкую полоску от одной бедренной косточки к другой.
- Ты у меня самая красивая, - искренне выдыхаю, потираясь щекой о ее животик. Спускаюсь ниже.
Вика откликается молниеносно и ярко, будто ждала меня всю жизнь. Бьется и извивается в моих руках, быстро доходит до пика. Вкусная, страстная, нежная. Кричит мое имя.
С ума сойти можно, но я держусь. Сегодня я никуда не спешу, а наслаждаюсь каждым мгновением. Запоминаю нас счастливыми, чтобы повторить еще не раз. Впитываю страстные стоны, познаю новые оттенки моей женщины. Пытаюсь изучить ее уязвимые места, но… она, черт возьми, вся как оголенный нерв! К чему ни притронься, куда ни поцелуй, что ни шепни – взрывается, рассыпаясь миллиардами искр.
- Невозможно, - рявкаю обессиленно и сдаюсь с глухим рычанием.
Вика принимает меня безоговорочно и полностью, будто мы созданы друг для друга. Наверное, так и есть. Жаль, что потеряли время. Но к счастью, мы теперь все компенсируем.
- Люблю, - шелестит в интимном полумраке, и я смутно понимаю, кому именно это принадлежит.
Нам обоим.
Наконец-то, вместе…
Глава 37
Несколько недель спустя
Виктория
Я так счастлива, что боюсь спугнуть это хрупкое, воздушное чувство. Каждый день с Гордеем и нашими тремя детьми похож на сон. Только просыпаться совсем не хочется!
После «первого свидания» я дико паниковала, что история опять закончится разочарованием. Что страстная ночь оставит горечь на сердце и ноющую боль в груди, как случилось несколько лет назад. Что Гордей еще раз откажется от меня…
Он будто читал мои мысли и впитывал переживания, поэтому не отходил от меня ни на шаг. Встречал с работы, дарил цветы, приносил игрушки детям, приглашал нас на прогулки. Виола и Рус все сильнее привязывались к папочке, а Алиска полностью переключилась на меня, не уставая просить: «Не иди, ма-Вика». Но мне приходилось. Каждый вечер мы прощались со слезами, и я с двойняшками возвращалась домой, к отцу.
Квартира Гордея оказалась слишком тесной для нашей многодетной семьи, а еще хранила отпечаток мрачного прошлого. Я не хотела здесь задерживаться, он не настаивал. Задумчиво провожал нас грустным взглядом, но ничего не предлагал.
В какой-то момент я даже подумала, что Одинцова вполне устраивает такой «гостевой брак». С детьми он общался, подтверждая статус папы, со мной регулярно встречался наедине для приятного времяпрепровождения, однако… моя роль в его жизни так и оставалась неопределенной. Мерзкий червячок сомнения точил душу, омрачая чистое, светлое счастье и мешая мне насладиться им сполна.
Тугая пружина недоверия сжималась внутри меня, пока на одном из наших свиданий я не выпалила прямо в постели:
- Гордей, нам надо серьезно поговорить. Так не может больше продолжаться…
- Вика, я хочу кое в чем признаться, - сказал
