Две секунды после - Ксения Ладунка
— Я всегда согласен работать над отношениями. К чему ты это говоришь?
У меня падает камень с души. Я так хотела это услышать.
— Нужно привести твое состояние в норму, чтобы мы могли начать. Я поеду с тобой в тур, но сначала ты сходишь к врачу, а потом мы проработаем нашу созависимость.
Том хмурится.
— Ладно. Никаких проблем. Я бы сделал все это и без ультиматумов.
— Я просто подумала… вдруг тебя все устраивает.
— Белинда… — вздыхает он, взяв меня за руки. — Меня все устраивает. Ты меня устраиваешь. Но если тебе что-то не нравится, я всегда готов пойти навстречу. Очень хочу быть с тобой и сделаю ради этого что угодно.
Меня пробивает на улыбку. Немного смутившись, я обнимаю его в знак благодарности.
— Ты должен сходить к врачу.
— Обязательно, малышка.
Мы обнимаем друг друга, и я спокойна, ведь услышала то, что хотела. Я была рада снова погрузиться в отношения, поверив словам, но еще не дождавшись действий.
Если бы я знала, чем это обернется впоследствии, я бы ни за что не относилась к этому так беспечно. Если бы понимала всю серьезность ситуации, поджидавшей нас в будущем, то обратила бы внимание на то, что он делает, а не говорит. Но я любила его и хотела быть вместе. На самом деле, я не желала замечать проблемы. Мне хотелось быть счастливой и ни о чем не думать.
Глава 26
— Том… — шепчу я, пока тот покрывает поцелуями мою шею, а потом, подхватив под бедра, сажает на гримерный стол.
Чувствую, как задеваю задницей стоящие на нем предметы, и они с глухим звуком стукаются об пол. Встретившись с губами Тома, начинаю смеяться, он же, объятый лихорадочной страстью, грубо затыкает меня поцелуем. Я не против. Обвиваю его шею и пошло целую, облизнув зубы и сталкиваясь с языком. Придавив меня к зеркалу позади, Том толкается в мой рот, перехватывая инициативу. Резкий стук в дверь заставляет нас дернуться и обернуться.
— Эй, там кто-нибудь есть? — кричит женский голос из коридора. — Том, ты там? — Женщина не успокаивается, дергает за ручку, пытаясь попасть внутрь, но мы предусмотрительно закрылись. — Том, ты нужен на площадке! Том!
Не дождавшись ответа, она уходит.
— Кто это? — спрашиваю я, сдерживая смех.
— Понятия не имею, — Том снова тянется за моими губами, но я ускользаю.
Дернув его за пряжку ремня, поднимаю бровь:
— Мы должны ускориться.
По-дьявольски ухмыльнувшись, Том забирается мне под юбку и касается промежности через трусики, надавливая и массируя. Параллельно кусает в шею, вынуждая откинуть голову и застонать. Дрожащими пальцами я расстегиваю его ремень, спускаю вниз собачку ширинки, ныряю ладонью в штаны и нащупываю горячую твердую выпуклость.
Отстранившись, Том сбрасывает с себя толстовку и остается в майке. Я провожу руками по его твердым плечам, закусываю губу от наслаждения его телом. Немедля он высвобождает пульсирующий член из боксеров и, отодвинув край моих трусов, погружается внутрь до основания.
Я закатываю глаза и вздыхаю. Сжав мои бедра, Том на каждом толчке притягивает меня к себе. Я держусь за его плечи, впиваясь в кожу ногтями. Из меня вырывается стон, но стараюсь быть тише, потому что из коридора слышу чьи-то голоса.
Мы с Томом сошли с ума. Как-то так получилось, что мы трахаемся в гримерке концертного стадиона, пока «Нитл Граспер» и вся команда репетируют шоу. Перед тем как отправиться в Европу, мы выехали в Аризону, чтобы подготовить оборудование и программу для выступления. Почувствовав в стенах огромной спортивной арены дух отвязного рок-н-ролла, мы с Томом решили вести себя, как настоящие панки, и перетрахаться на всех возможных поверхностях, и не только.
— Я хочу видеть нас, — говорю я и выпускаю Тома из себя, спрыгнув с гримерного столика, разворачиваюсь.
Перед нами зеркало. Том запускает руку мне в волосы, прижимает к поверхности, заставляя выгнуться. Задирает мою юбку, и я приподнимаюсь на носочки, чтобы его член проскользнул между ягодиц и вошел внутрь.
Весь мир сужается до нашего отражения. Том впивается в мое бедро, с каждым движением толкая вперед, потом оттягивая назад. Я изучаю его лицо: взгляд опущен вниз, туда, где его плоть входит в мою. Рот приоткрыт, губы высохли из-за частого дыхания. Том прикрывает глаза и запрокидывает голову, издав гортанный стон. Его кадык дергается, и от такого соблазнительного вида я едва не кончаю. Заметив, что я смотрю на него, Том улыбается и наклоняется к моему лицу, потянув волосы на себя.
— Нравится? — спрашивает он, сбиваясь из-за толчков.
— Да… — скулю я, чувствуя, как его язык скользит по моему уху.
Том шепчет:
— Жаль, ты не видишь того, что вижу я. — И снова опускает взгляд на мою задницу.
Прикрыв глаза, я ощущаю легкую сладкую дрожь в теле. Том действует ритмично, четко, быстро. Почти идеально. Я насаживаюсь на него в ответ, усиливая толчки, и он рычит, наваливаясь на меня и опираясь рукой о зеркало.
Его торс прижимает меня к столешнице. Коснувшись грудью и щекой холодной поверхности, я отдаю себя Тому в полное пользование: позволяю грубо нажать рукой мне на поясницу, чтобы было удобнее, сделать несколько сильных, болезненных толчков, а потом кончить внутрь. Я испытываю неописуемое удовольствие, когда оказываюсь в его власти. Боль в небольшом количестве заводит, а его тяжелое тело, сдавливающее дыхание, дает ощущение максимальной близости.
Вздохнув, Том приподнимается, зарывается носом мне в макушку и целует.
— Люблю тебя, малышка, — говорит он, выпрямляясь, и натягивает штаны, звеня ремнем.
— И я тебя, Том, — сдавленно отвечаю я, пытаясь найти силы встать и привести себя в порядок.
Одевшись, Том заглядывается на мой зад. Сжав его и слегка шлепнув, улыбается:
— Твоя попка просто прелесть. Лучше прикрой ее, а то у меня снова встанет.
Посмеявшись и немного смутившись, я поправляю трусы, опускаю юбку и смотрю на себя в зеркало: волосы растрепаны, щеки красные, глаза блестят. Ко всему прочему, я глупо улыбаюсь.
— Черт, я выгляжу так, будто только что трахалась. — Хватаюсь за расческу и принимаюсь приглаживать волосы.
Том ехидничает:
— Наверное, потому что ты только что трахалась?
— Да, но никто не должен этого знать…
— Брось, никто не удивится.
Я поджимаю губы. Да, теперь все снова официально. Мы рассказали, что сошлись: просто оповестили всех и поговорили с моим отцом. Кстати, о нем…
Папа перестал со мной разговаривать. Он совсем не оценил моего решения снова быть с
