Джеки Коллинз - Бестия. Том 2
После выздоровления он попытался связаться с Олимпией — тщетно. Когда родители богатой девушки хотят, чтобы она исчезла, она исчезает. И тем, кто пытается ее разыскать, ровным счетом ничего не светит. В конце концов Уоррис бросил эту бесплодную затею и сошелся с проституткой, снимающей последний урожай с наплыва туристов. В декабре они вместе перебрались в Париж, но она забыла предупредить, что там у нее уже был сутенер, так что Уоррис снова загремел в медицинское учреждение — на этот раз с двумя сломанными ребрами.
Наконец он приковылял обратно в Мадрид. Там его встретили старые друзья: наркоманы, толкачи, прощелыги всех мастей. Он поставил несколько шоу с «живым» сексом и скопил денег на постановку порнофильма. В последнюю минуту сорвался с крючка главный мужской персонаж, и Уоррису пришлось сниматься самому — вот откуда крашеные волосы. Он еще не окончательно утратил стыд.
Фильм имел некоторый успех в Европе и принес ему достаточно денег, чтобы вернуться в Америку. Там он продолжил заниматься тем же — в переоборудованном гараже в Пасадене. Со звездами не было проблем. Стайки красивых девушек слетались в Лос-Анджелес в надежде сняться в фильме. Некоторым было безразлично — в каком. Уоррис начал прилично зарабатывать, активно занимался сексом и надеялся вернуться в мир большого кино. Сценарий «В яблочко!» все еще был при нем. Кто теперь станет оспаривать у него права? Автор семь лет как умер — Уоррис навел справки.
Конечно, сценарий нуждался в небольшой переделке, но история в целом ничуть не устарела. Фильм возьмет всех за живое!
Он долго думал, где найти деньги на постановку. Вкладывать деньги в фильм — все равно что ходить по канату над Большим Каньоном. И вдруг на него словно обрушился золотой дождь. Он приехал в Вегас — вместе с темнокожей проституткой и ее дружком, карточным шулером. Они слонялись из отеля в отель, и вдруг эта потаскушка показала пальцем:
— Видишь вон ту заводную? Это дочь Джино Сантанджело. Попробуй-ка подцепить ее на крючок. Говорят, у нее между ногами яйца, как у мужчины.
Уоррис взглянул. Еще раз. И еще.
Лаки! Не может быть!
И тем не менее это она. Лаки Санта. Лаки Сантанджело.
Должно быть, Пиппа знала. Но почему эта идиотка ничего ему не сказала? Щелк, щелк, щелк! — в его мозгу начала отматываться назад какая-то лента. Передавая ему сценарий, Пиппа сказала, что это подлинная история жизни Джино Сантанджело. Кто он такой? Сам Уоррис читал всего одну заметку в какой-то газете, но это имя уже много лет постоянно было на слуху — так же, как Микки Коэн, Мейер Лански и другие. Вы их знаете и не знаете…
Он постарался раздобыть как можно больше информации. И когда был набит ею под завязку, решил подступиться к Лаки со сценарием, чтобы она передала его отцу. Расчет был такой: Джино либо заинтересован в постановке фильма — в таком случае он его финансирует; либо не заинтересован — и тогда ему придется откупиться, вложив деньги в какой-нибудь другой фильм Уорриса Чартерса.
Беспроигрышная ситуация! Лаки станет связующим звеном. Все будет сделано на уровне личных контактов. Правда, к ней так просто не подступишься. Но ему удалось купить у второсортной порнозвезды приглашение на открытие отеля. Это влетело Уоррису в сотню баксов, но он рассчитывал вернуть с лихвой.
И вот он стоит и дожидается своего часа. Звездного часа. Он сыграет в эту игру, как настоящий ас. И в любом случае не проиграет!
* * *Дарио принял душ, оделся и спустился вниз.
Он никого здесь не знал, и его тоже не знали. Он прошел к стойке бара и заказал «скотч». Господи! Какого черта он здесь делает? Ведь ему только и нужно, что потолковать по душам с дорогой сестричкой и убраться восвояси.
* * *Рудольфо Краун схватил проходившую мимо Лаки за руку. Он был навеселе; жирные волосы потными прядями свисали на лоб.
— Мы победили, малышка, — невнятно забормотал он. — Победили!
Она резко вырвала руку. Не было такого месяца, когда бы Рудольфо Краун не опаздывал со взносами. Во время организованной профсоюзом многомесячной забастовки он и вовсе предпринял попытку умыть руки, так что пришлось Лаки снова прибегнуть к угрозе. А теперь он распускает слюни: «Мы победили!»
— Ты что, не хочешь посидеть со мной и моими друзьями? Они жаждут с тобой познакомиться.
Лаки бросила мимолетный взгляд на его друзей. Паршивые головорезы и дешевые голливудские проститутки.
— Прошу прощения, я не могу сейчас задерживаться, — с прохладцей проговорила она. — Желаю хорошо повеселиться, — и двинулась дальше.
— Не нравится мне этот тип, — пробурчал Коста.
— А кому он нравится? Однако деньги не пахнут. — Она помахала рукой Тайни Мартино, явившемуся с пятнадцатилетней звездочкой и ее мамашей.
— Какая мерзость, — выдохнул Коста.
Лаки засмеялась.
— Да нет, просто жизнь.
Энцо поднялся навстречу и заключил ее в объятия.
— Мои поздравления! Ты добилась своего!
У нее сияли глаза.
— Ведь правда?
— Ну конечно! Но я всегда знал, что в тебе это есть, — он поднял свой бокал «Джека Дэниэлса». — Я никогда не сомневался в тебе, Лаки, ни одной дерьмовой минуты, извиняюсь за выражение.
Следующие несколько часов она пребывала в приподнятом настроении. Она — королева и извлекает из этого максимум удовольствия! Ест, пьет, танцует, болтает с гостями. Появился Дарио, и Лаки искренне обрадовалась.
— Почему ты не сообщил о своем приезде?
Он дулся.
— Я хочу с тобой поговорить.
— Приходи посидеть со мной чуточку попозже, — предложила она, прежде чем упорхнуть с очередным кавалером туда, где танцевали пары.
Честные смешались с бесчестными. Ели, пили, развлекались. В полночь Лаки собственноручно выбросила первые кости на обтянутый сукном стол, и завертелась игра. Казино распахнуло свои двери для широкой публики. А тех, кто не хотел играть, пригласили в Белый зал, где их развлекала английская рок-звезда Аль Ки. У него был хрипловатый, пульсирующий голос, от которого по спине у Лаки побежали мурашки. Певец принадлежал к белой расе, однако исполнял «соул» точь-в-точь как положено, так, как поют черные, — обжигая дыханием страсти.
Потом был фейерверк вокруг огромного бассейна в виде буквы «М». Те, кто помоложе и посумасброднее, разделись и полезли в воду. Лаки так и подмывало присоединиться к ним. Но она знала: этого делать нельзя. Она должна контролировать свои эмоции. Слишком долго она добивалась признания — и наконец добилась его. Этим не шутят.
Так что она просто стояла рядом с бассейном, смотрела, улыбалась и каждой своей клеточкой чувствовала: вечер удался!
