Разбитое сердце - Ли Чиён
– Что ты имеешь в виду? Почему испортила? – переспросил Чинук с растерянным видом.
Он не понимал, в чем может быть ее вина.
Юми нахмурилась: «Директор хотел сделать Хэри предложение. Интервью было организовано специально ради этого. Я сама видела: они сидели друг напротив друга, говорили о том, что знают друг друга со школы. Он сказал, что в отношениях. Но, даже если это и не Хэри, значит, та таинственная Чернушка! Вокруг него всегда много женщин!»
Она изо всех сил старалась говорить спокойно:
– Мне жаль. Вы, наверное, организовали интервью, чтобы сделать предложение. С вами в клубе была девушка… Вы очень разозлились, что я испортила вашу шкатулку с колье, которое хотели подарить.
Чинук стоял в шоке. «Что? Колье? Какое еще колье? Юми думает, что в шкатулке было?.. Значит, она не открывала ее?» Выражение его лица делалось все задумчивее и задумчивее.
Юми снова поклонилась. Это выглядело так вежливо, что ей самой стало не по себе.
– Простите, господин директор. Мне правда очень жаль.
Она прошла мимо Чинука к лифту.
«Ох, почему так долго едет?»
Ей было неловко в присутствии директора, поэтому она продолжала нажимать на кнопку. Но лифт поднимался медленно, видимо, останавливался на всех этажах.
Чинук все еще смотрел на Юми издали, но лифт все не приезжал. Пусть он и стоял на другом конце коридора, его взгляд ощущался почти физически. Девушка развернулась и быстро пошла к пожарной лестнице. Лучше спуститься так и не раздражать его.
Тяжелая дверь захлопнулась, и Юми бросилась вниз по лестнице. Ноги дрожали от волнения, и она крепко ухватилась за перила. Прошла несколько пролетов, когда услышала, что сверху снова хлопнула дверь. Кто-то быстро спускался вниз. Юми не думала, что это может быть директор, но на всякий случай поспешила к выходу в коридор.
– Ай!
Не успела она схватить ручку двери, как ее с силой развернуло. Придя в себя от удивления, поняла, что находится в объятиях Чинука. Он запыхался, пока гнался за ней, и сейчас тяжело дышал, глядя в глаза девушке.
– Мне нужно проверить кое-что, – наконец сказал Чинук.
Юми лишь растерянно смотрела в ответ. Его грудь тяжело поднималась и опускалась.
– Почему, почему ты решила, что это было колье? По размеру шкатулки?
Она не поняла вопроса и нахмурилась.
– Это так важно сейчас?
«Может быть, там браслет? Или кольцо, или серьги? Какая разница…» – подумала она, чувствуя, как портится настроение. Юми поджала губы и отвернулась, избегая зрительного контакта. Попыталась представить, что бы чувствовала на его месте: «Я испортила ему предложение и опозорила перед съемочной группой… Да, Хэри сделала из меня посмешище – было обидно до слез, но мне следовало держать себя в руках. И почему он зациклился на такой ерунде?! Колье или браслет… что это меняет?»
– Ты же не открывала шкатулку? Не открывала ведь? Да? – продолжал допытываться Чинук.
«Открывала, не открывала… Чего пристал? Хочешь снова услышать извинения? Что мне еще надо сделать, чтобы ты перестал злиться?!» – раздраженно подумала Юми.
– Нет, не открывала. Только в руках держала.
– Ага, понятно… Значит, не видела, что было внутри? Так?
– Да.
Стоило ей сказать это, как лицо директора вновь заледенело. Он убрал руку и отступил на шаг, давая пройти Юми, которая стояла с опущенной головой и не смотрела на него. «Вот же! Ни в чем толком не разобрался, а сразу накинулся! – подумал Чинук. – Она точно меня ненавидит. Как быть теперь? Что сказать, чтобы простила меня?»
Пока собирался с мыслями, Юми заговорила первой:
– Я не видела, что в шкатулке, но, наверное, там была очень ценная вещь. Извините меня еще раз. Мне уже надо идти – на кухне дел много.
Это не была отговорка. До обеда оставалось совсем чуть-чуть, и Юми действительно нужно было спешить в столовую. Она скомкала край халата и уже развернулась, чтобы уйти, но директор потянул ее назад:
– Подожди.
– Что вы делаете?
Юми попыталась высвободиться, но Чинук не отпускал. Он сделал это машинально: как только девушка сказала, что уходит, его руки дернулись сами собой. Его пронзила мысль, что нельзя отпускать ее вот так.
Впрочем, руки оказались быстрее. Чинук по-прежнему смущался и не мог сказать ничего внятного. Язык его не слушался. «Совсем с ума сошел! Надо извиниться!» – Он винил себя за медлительность. Теперь ему стало понятно, что чувствовали подчиненные во время мозговых штурмов на время. Они так волновались, что могли только моргать.
В конце концов, так и не пересилив себя, Чинук наклонился. Их лица оказались настолько близко друг к другу, что Юми почувствовала жар тела.
– Отпустите меня… – ее голос дрожал.
Казалось, что время застыло. Сколько бы сил она ни прикладывала, выбраться из крепких объятий Чинука никак не получалось. Юми чувствовала, что задыхается. Подобные вещи были слишком личными, потому следовало прекратить все это, но… Юми не смогла ничего сделать. Ей захотелось постоять так еще немного, всего мгновение.
Вдруг сознание заволокли неясные образы прошлого.
«Не завидую».
«Не хотела бы я быть дочкой порноактрисы!»
«Какая же ты уродина!»
Злобные возгласы одноклассников зазвучали в ее голове так отчетливо, будто она попала в прошлое.
«Эй, ты в курсе? Твоя мама в «клубничке» снимается!»
Юми начали дразнить после летних каникул, однако несколько друзей все же осталось. Например, лучшая подруга Хиён, которая защищала ее от хулиганов и утешала, когда насмешки становились невыносимыми. Но зимой их дружба дала трещину.
Все началось с Сынху, мальчика, который нравился Хиён. Красивый, популярный и очень умный, он неизменно входил в тройку лидеров школьного рейтинга успеваемости. Многие девочки засматривались на него. Как-то Сынху проявил заботу по отношению к Юми: хулиганы в очередной раз облили ее водой, а он протянул ей полотенце. Тут же посыпались новые насмешки:
«К Сынху полезла?»
Они как-то перекинулись парой-тройкой слов, случайно столкнувшись в коридоре, но девочки немедленно объявили ей войну.
«Посмотрите, как вырядилась!»
«Точно, ресницы накрасила!»
«Какая юбка короткая».
У Юми от природы были густые ресницы, поэтому глаза казались больше, но одноклассницы обвинили ее в использовании туши. Она никогда не укорачивала форменную юбку, поскольку та и так казалась слишком короткой из-за ее длинных ног. Но задир было не переубедить: ведь ее мать – порноактриса. Значит, она виновата.
«Эй, ты же знаешь, что мне нравится Сынху? Хочешь его отбить?»
Хиён поверила не
