Жестокии развод - Ария Тес
Я поднимаю глаза.
Он опять застывает.
Прищуривается.
– Ты меня избегаешь?
В лоб. Как прекрасно…
Краснею немного, прикусываю губу и отвожу взгляд в сторону.
– Нет, конечно. Просто…
– Боишься, что не разберемся.
– М?
Еще шаг.
Я снова смотрю ему в глаза, а они искрят салютиками и озорством…
– Сказала, что не хочешь усложнять. Мы усложнили, и теперь ты боишься, что не вывезем? Так, красивая?
Его голос похож на пушистое одеяло, которое окутывает меня с головы до ног. Сердце замирает, и я не знаю, что сказать…
Иван делает еще один шаг.
– Не прячься от меня. Чего ты боишься, Галя?
– Я не могу понять, что это…
– Где? – невинно переспрашивает.
Я тихо цыкаю.
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.
Иван усмехается и пару раз кивает, а потом вдруг снимает с себя футболку через голову и откидывает ее в сторону. Я резко расширяю глаза.
– Ты…что делаешь?! – шиплю, он усмехается еще раз.
– Разбираюсь.
– Мы не…так ты не разберешься!
– А как разберешься? Избегая друг друга? Нет, дорогая. Мы только вдвоем все поймем. Двигайся.
– Но…
– Что?
– Ты не можешь…мы не можем! Дети в соседней комнате и…
– У тебя дальняя комната – раз. Два – дети?! Они уже взрослые. Три – не ори просто в голос. Будь потише, или я могу тебе помочь, м? Закрою рот рукой, когда придет время…
От такой наглости я немею. Нет, вы его слышали?! Еще улыбается так широко и обаятельно. Гад! Соблазняет меня…его предложение ведь звучит просто дико соблазнительно…
– Брось, красивая, – хрипло шепчет он и подходит к постели впритык, – Если серьезно, я просто полежу с тобой. Мы поговорим. Ты расскажешь мне обо всем, чего так сильно боишься, а я расскажу тебе все, о чем думаю сам. Ничего кроме. Если ты, конечно, выдержишь и снова не согласишься услож…
Мастерское соблазнение заканчивается очень необычно. Настойчивым звонком в дверь.
Я резко хмурюсь. Иван оборачивается и напрягает плечи. Время позднее – мы никого не ждем, и обычно такие вот внезапные звонки в дверь среди ночи – это плохо.
– Ты ждешь кого-то? – вмиг став серьезным, спрашивает Иван.
Я молчу.
Тогда он оборачивается, смотрит мне в глаза и все понимает.
– Ясно.
Это все. Он подхватывает свою футболку и выходит из комнаты, а я бегу за ним. Слышу тихое:
– Идите в комнату.
Когда я выбегаю в коридор, Олег и Артем стоят у дверей и тоже хмурятся. Квартира в этот момент погружается в тишину и напряжение…
Наверно, каждый из нас думает об одном: что-то пошло не так. Что-то изменилось. Ивана сейчас заберут…
У меня в этот момент сердце обливается кровью. Его крепко сжимает тисками, и до дрожи…
На глазах появляются слезы.
Сами по себе! Но мысли такие жгучие, токсичные, что в этом, пожалуй, нет ничего удивительного: я боюсь внезапно лишиться Ивана, в котором так же внезапно нашла плечо, на которое совсем нестрашно опереться…
Он оборачивается перед самой дверью. Сначала смотрит на Олега, потом на Артема, потом на меня. На его губах слабая улыбка, но в глазах боль. Кажется, он думает о том же самом…
Я делаю непроизвольный шаг вперед, а он проворачивает замок.
Через мгновение все закончится, да? Весь мир снова разлетится на части?…Я была так беспечна и совсем забыла про топор, который все еще висит над нашими головами…
Сердце глухо и быстро стучит где-то в горле. Пальцы немеют. Я стою, смотрю в его огромную спину и не понимаю, что происходит. А потом слышу…
– Ты еще кто на хер такой?!
Осознание бьет резко. Иван издает смешок и медленно поворачивается.
– Галь. Кажется, это твое…
– Это?! Охерел, что ли?!
Пьяный голос Артура разбивает тишину на части. Иван отходит в сторону, и я вижу своего старшего сына. С одной стороны его куртка вся в грязи, он еле стоит на ногах, смотрит максимально зло. Его оскал ожесточает черты лица, а когда он переводит взгляд на меня, то его фраза снова разбивает мое сердце…
– Так вон оно что…променяла меня на хер?! Огонь!
29. Буду рядом Галя
Реакция сына ставит меня в тупик. Я застываю, смотрю на него, и сердце кровью обливается. Артур не просто злится, и дело тут далеко не в том, что дверь моей квартиры открыл незнакомый ему мужчина. Вся соль скрыта гораздо в более глубоких пещерах его души, и это мне совсем непонятно…
Делаю маленький шаг навстречу. Артур тут же вздрагивает, отшатывается. По моей душе проходит рябь дичайшего ужаса…и хорошо, что рядом стоит Иван. Сегодня у него, видимо, день такой: ловить членов моей семьи и спасать их от падения.
Он успевает схватить Артура за плечо, чтобы он не шлепнулся и не разбил себе нос или чего похуже. В следующий момент сын еще раз дергается и рычит.
– А ну! Руки свои убрал от меня, буйвол! Тот факт, что ты ебешь мою мать…
Иван сильно встряхивает его за руку и рычит.
– Слова выбирай, придурок малолетний! Угомонился!
– Нет! – Артур снова дергается, а потом смотрит на меня и щурится, – Где ты его вообще откопала, м?!
Я открываю рот.
Артур еще раз дергается.
– Нет, заткнись, твою мать! Я слышать этого не хочу, ты…
– Артур, успокойся… – шепчу и делаю еще один шаг в его сторону, только на этот раз куда решительней предыдущего.
Ему больно; и ему страшно. Я просто не могу послать все в задницу или зацепиться за свою гордость: мой ребенок страдает, как это возможно? Сейчас «отрезать» секатором цветы своей жизни кажется совсем невозможным…
Шумно выдыхаю, чтобы не расплакаться.
Он страдает…а я этого не заметила…или заметила? И просто прошла мимо? Как я это все допустила?…
– Артур, зайди в квартиру. Мы поговорим и…
– Да пошла ты на хер! ты…
– Ну, сука! Хватит!
Иван жестко отрезает попытки сына сделать мне еще больнее. Он дергает его на себя – все сопротивление моментально сбивается в один неловкий, абсолютно бессмысленный жест. Артур все еще пытается упираться, бранно выражается, но Иван на это вообще внимания не обращает.
Он хватает его за шею сзади, как котенка, а потом тащит в квартиру.
– Парни, там какие-то сумки. Заберите.
Артем кивает. Он проходит мимо меня, а через мгновение затаскивает в квартиру несколько чемоданов и сумок. Вопрос о том, что это вообще такое мелькает в моем сознании, но сразу же меркнет,
