Под кожей (СИ) - Мария Летова
— Уже уходите? — качает головой Рашид Алиев. — Жа-а-аль…
— Да, мы… — бормочу я невнятно. — Спасибо. Я очень рада познакомиться…
— Привози ее к нам еще.
Я прощаюсь. Прощаюсь на ходу, вслед за Денисом следуя к машине. Он открывает для меня дверь, ждет, пока я усядусь. Когда он садится за руль, кровь уже шумит у меня в ушах.
Мы выезжаем за ворота, и даже зная, что до его дома рукой подать, я сдавленно прошу:
— Останови.
Он реагирует на мою просьбу, съезжая на обочину. С трудом сглотнув слюну, я поворачиваю голову…
Глава 72
Не оставляя своей серьезности, Алиев смотрит на меня в ответ.
В моей голове роятся вопросы, но гораздо важнее для меня высказаться! По его лицу я вижу… мне кажется, что он тоже этого хочет. Вот так незаметно для себя самой я узнаю его натуру все лучше и лучше, и нутро подсказывает: то, что ему нужно от меня в эту минуту, — похвала.
Я готова дать гораздо больше. Я хочу отдавать ему себя каждый день!
Подавшись вперед, я тяну за полы его расстегнутого пуховика, обнимаю ладонями колючие щеки. И те слезы, которые подкатывали все это время, заволакивают глаза.
Я издаю всхлип. Денис обнимает пальцами мое запястье, склоняет голову так, что мы почти касаемся лбами.
— Карина… — бормочет он.
— Я люблю тебя… — перебиваю я его.
Еще до того, как Денис успевает что-то ответить, я целую его губы. Слезы душат меня, и это касание выходит отрывистым, но Алиев его ждал, поэтому спустя секунду я растворяюсь в мягком напоре его рта.
Прежде чем наш поцелуй станет глубже, я повторяю:
— Люблю тебя…
Его губы влажные после моего поцелуя. Приоткрыв их, Денис заглядывает в мои глаза, и там, где минуту назад отражались колюще-режущие грани его сегодняшнего настроения, теперь я вижу свой любимый зеленый огонь!
Под прицелом этого огня, который подогревает душу, я отстраняюсь и хватаю с коврика сумку. Руки потряхивает, пока перерываю содержимое большого замшевого мешка, злясь, что в нем так много барахла.
Денис проводит по волосам рукой. Он смотрит на красную бархатную коробочку у меня в руках, которую я все же нахожу на дне сумки, и крылья его носа вздрагивают.
Алиев молчит все время, пока я с ней вожусь. Наблюдает, как надеваю холодный ободок обручального кольца на свой безымянный палец, а потом беру его ладонь и делаю то же самое для него.
Мне безумно нравится, как этот ободок смотрится на его руке! Я любуюсь этим, а потом подношу тяжелую теплую сухую ладонь к своей щеке и с гребаным наслаждением прикрываю глаза.
— Я буду искать с ней контакт, — говорю вибрирующим голосом. — Да хоть со всей твоей семьей. Сколько вас там? Много? Много, да? Я без тебя уже не могу. Я тебя люблю. Мне все равно, на каких условиях с тобой быть…
— Думаешь, мне не все равно? — хрипло спрашивает Алиев.
Я открываю глаза. Смотрю на него. Денис перемещает ладонь, в твердый капкан захватывая мой подбородок.
— Я буду играть с ним в шахматы, если придется, — говорит он. — Я готов сидеть с ним за одним столом. Я даже готов впустить его в свой дом, если придется. Готов к тому, что он будет мелькать перед глазами, и, возможно, часто. Я готов к этому. Знаешь почему?
Сглотнув, я вижу, что, в отличие от своей матери, Денис абсолютно точно верит в то, что говорит. И он вбивает эти слова в мой разум, заставляя с головы до ног дрожать.
— Потому что я нашел свое утешение, — отвечает Алиев на свой же вопрос. — Ты сказала, что желаешь мне найти свое утешение. Так вот, я его нашел. Ты — мое утешение. Ты им стала еще в тот день, когда я тебя в первый раз увидел. Я увидел тебя и понял, что…
Потянув меня к себе, Денис соединяет наши лбы. Громко дышит, закрыв глаза.
— Что? — шепчу я.
— Что это мое.
Несмотря на всю самонадеянность этого заявления, я чувствую, как отзываюсь на него всем телом. Каждой клеткой загораюсь, как глупая девчонка. Мне нравится это слышать, нравится, несмотря на то что мы оба взрослые, черт возьми, люди. Но это мальчишество настолько горячее, что я не могу не откликнуться. Словно всю жизнь ждала такого бескомпромиссного мальчишества. И я влюблена в него как девчонка!
— Алиев… — выдыхаю я, покрывая поцелуями его лицо.
Денис с жаром захватывает мой рот, мы теряем голову за секунду. Я пропускаю через пальцы его волосы, пока он щекочет своим языком мой. Кусаю его губу, когда, протолкнув ладонь между моих ног, Алиев давит туда ее ребром.
До него мужчины не обращались со мной так бесцеремонно, но именно его бесцеремонность воспламеняет меня до кончиков волос. Все, что дает мне он, находит в душе отклик!
Я накрываю ладонью бугор его ширинки. Сжимаю пальцы, встряхиваясь от потрясающей твердости, которая отдается в мою ладонь пульсацией.
Денис шипит. Смеется. В уголках его глаз вспыхивают лучики морщин. Гаснут, и Алиев хрипло произносит, глядя на меня уже без веселья:
— И я тебя люблю.
Несмотря на то, что я поняла это уже давно, слышать это ушами не менее волнующее событие. Видеть, как мой муж всем видом пытается скрывать, что чувствует себя смущенным, произнося эти банальные слова, — бесценно, непередаваемо.
Это интимно.
По моей щеке все же катится слеза. Я быстро смахиваю ее и прячу лицо у Алиева на груди. Носом зарываюсь в воротник его толстовки, и, когда его рука сжимает мои плечи, понимаю, что мой развод с Балашовым — ничто в сравнении с тем, чтобы когда-нибудь пережить развод с Денисом Алиевым.
Глава 73
В офисе Балашова разгар рабочего дня, но с моим появлением становится тише. Настолько, что слышу одинокий хлопок по чьего-то ногтя по клавиатуре.
— Добрый день, — обращаюсь сразу ко всему притихшему опен-спейсу.
Приглушенные приветствия летят мне в ответ, пока иду к приемной генерального директора.
Желание держать высоко голову, так, чтобы она к чертям собачьим отвалилась, непременно сопровождало бы меня, появись я здесь еще каких-то два месяца назад, а сейчас…
Мое прошлое может и не ластиком стерло, но оно уж точно живет за неким мутным стеклом. А по эту сторону есть только настоящее, из которого я вырвала себя буквально с мясом, чтобы сюда прийти.
Я поздно легла и рано проснулась. Я не осилила
