Первый. Бывший. Единственный - Татия Суботина
Я подтянула колени к груди. В этой квартире вдруг стало невообразимо холодно, мое тело сотрясала непроизвольная дрожь. А вот слез почему-то не было. И мыслей тоже. Кроме одной.
Все было кончено. Действительно кончено.
ГЛАВА 22
Время не лечит. На самом деле совсем. Враки это все – поняла я на собственном опыте.
После того памятного разговора с Дубравиным прошел почти месяц, а мне не стало легче. Даже на чуточку не отпустило.
Я следила из окна автомобиля, как на улице стелилась поземка, и чувствовала родство с зимой. Внутри меня с недавних пор было так же холодно, как и на улице.
Дубравин исчез из моей жизни, забрав часть души с собой, а остальное омертвело или же впало в глубокую спячку. Я сама этого хотела! Я не собиралась отступать, но… Все это время существовала точно под эпидуралкой. Чувствовала наполовину, жила вполсилы, фальшиво улыбалась да копила силы для решающего рывка, чтобы оттолкнуться от дна.
Только вот меня постоянно преследовало назойливое ощущение, что я все еще в свободном падении и до дна пока не добралась.
– Ко мне? – спросил меня Грабовский, вырвав из раздумий.
В первую неделю после совместно проведенной ночи Женя меня не беспокоил. Я сама оттолкнула от себя мужчин, что Дубравина, что Грабовского. Но если предсказуемое молчание со стороны Кеши переживалось мной тяжело и болезненно, то исчезновения Евгения я как-то и не заметила. А когда он вновь объявился, то я так же легко впустила его в свою жизнь, словно бы мужчина за хлебом в магазин вышел и вот вернулся.
Забота, которой окружил меня Женя, притупляла мою сердечную боль. А его внимание, восхищение и обыкновенный мужской интерес возвращали мне веру в себя, как в желанную женщину. Это было приятно. Это было необходимо. Это ориентировало меня к жизни.
Или же я просто так хотела думать.
– Нет, сегодня не получится, прости, – погладила я его по руке. – Что-то день был тяжелым, устала.
И не соврала. Работы с фондом навалилось на меня немало. Я спасалась занятостью да и активно участвовала в жизни подруги. Вокруг нее такие страсти кипели, что мама не горюй! Это лучше всего помогало мне отвлечься от своих проблем.
К тому же не так давно начавшаяся семейная жизнь Марго и Грача вселяла в меня оптимизм, что женское счастье не такой уж миф. Может, и у меня когда-то сложится.
– Я не буду тебя слишком утомлять, слово даю, – ухмыльнулся Грабовский, погладив меня по бедру. – Даже согласен просто поспать рядышком.
– Я буду слишком наивной, если поверю твоим обещаниям, Женя. Ты и просто сон – вещи несовместимые, – легко разгадала его хитрость я. – А мне действительно нужно отдохнуть. Лучше это получится на квартире, а не у тебя.
– Совсем вымотал тебя этот развод, Прекрасная? – зашел с другой стороны Грабовский.
Удивительно, Дубравин не объявлялся, но и развода мне не давал. Все это время его юристы продолжали оттягивать процесс, хотя Фридман вцепился в них бульдожьей хваткой.
Я думала, что после того, как объявила Кеше о своей связи с Грабовским, сожгла все мосты. Но муж отчего-то медлил и не спешил становиться бывшим. Это только оттягивало мою агонию.
– Не начинай, – поморщилась я.
– Ты согласилась принять мою помощь, – напомнил мне Женя случившееся в минутку слабости.
– Но по-прежнему не передумала насчет чистоты методов воздействия.
– Любая другая уже давно разрешила бы мне ускорить процесс, развелась и забыла о своем браке как о страшном сне. А ты бережешь репутацию предателя. Неделя до выборов осталась, Вася.
– Видео использовать не буду, – сложила руки на груди я, недовольная тем, что он вообще вновь затеял этот разговор.
– А может, ты просто оставляешь себе маневр для того, чтобы передумать и вернуться к мужу? – хмыкнул Грабовский.
– А может, ты моими руками пытаешься загрести жар? – выгнула брови я. – Хватит водить меня за нос, Женя. Я прекрасно вижу, что у тебя свой интерес. Какой?
– Я хочу, чтобы в этой политической гонке выиграл Нестеров.
– Нестеров, значит? – прищурилась я.
Александр Сергеевич был самым молодым кандидатом на пост мэра, смелым, романтичным и таким же харизматичным, как и его знаменитый тезка. Дубравин с самого начала его всерьез не воспринимал, но, как показало время, именно этот вчерашний мальчик и стал главным конкурентом мужа. На данный момент в рейтинге доверия избирателей они шли «ноздря в ноздрю».
– Да, – кивнул Грабовский.
– И с каких пор ты интересуешься политикой, Женя? Погоди… – Я склонила голову набок. – Ты ею всегда интересовался, да?
– Вась, – начал было мужчина, но я резко вскинула руку и поспешила его перебить.
– Ты с самого начала знал, чья я супруга, решил втереться в доверие и использовать как оружие против Дубравина? – догадалась я.
Только что-то совсем поздновато. Зря расслабилась. Я-то думала, Женя меня охаживает чисто ради мужского интереса, а оказалось, это просто хитрая тактика для устранения сильного конкурента. Даже обидно как-то стало.
– Знал, – не стал отпираться Евгений.
Я вновь получила подтверждение от судьбы, что сама по себе, как женщина, ничего не стою. А ведь губу раскатала…
– Останови машину, – скомандовала я водителю.
– Никаких остановок, – нахмурился Женя. Конечно же, его слово оказалось весомей, поэтому автомобиль не сбавил хода. – Не дури, Вася. Мы почти приехали, не надо выпрыгивать на ходу. Ты себе навредишь.
– Я не такая глупая, чтобы вредить себе, – зашипела я. – А вот тебе, Грабовский, мне очень даже хочется задать жару.
– Дикая штучка, – восхищенно протянул он.
– Издеваешься? – нахмурилась я.
– И в мыслях не было, – пожал плечами мужчина. –
