Первый. Бывший. Единственный - Татия Суботина
– Чего боимся, то обязательно притягиваем, слышал о таком? – пожала плечами я.
– Вась…
– Да и вообще, Дубравин, не кажется ли тебе, что слишком много ошибок для взрослого и даже где-то умного мужчины? Или тебе просто легче заслониться от происходящего такой формулировкой?
– Ты вправе на меня злиться, я понимаю, – шумно выдохнул он. – Моему поступку нет оправдания, но, Вася… Давай попробуем все наладить?
Я рассмеялась, запрокинув голову, а потом услышала сигнал кофеварки.
– Твое время вышло. Захлопни за собой дверь, будь добр.
Дубравин ничего не ответил. Я налила себе кофе, подошла к окну и пригубила ароматный напиток.
За окном опять шел снег.
Ох и переменчивая погода!
– Пожалуйста, – тихо произнес муж. Хотя для меня это слово прозвучало сродни грому среди ясного неба. – Я не хочу без тебя. Не смогу.
Боль жадно зашипела, запузырилась в моей груди.
– А я не могла без тебя, когда страдала после потери наших детей. Где в этот момент был ты? Ах да, с другой женщиной. Это ты называешь «не хочу без тебя»? Или тебя потянуло на метафоры и высокую поэзию?
– Никогда не замечал за тобой способности там метко целиться и жестко бить, – опустил глаза Дубравин.
– Твоими стараниями, – хмыкнула я. – Ты мне изменил, Кеша. Можешь называть это как хочешь, но это неоспоримый факт, Кеша. У тебя есть ребенок, это тоже факт. Ты водил меня за нос и вел двойную жизнь бог знает сколько времени – еще один. И, похоже, так привык к этим играм, что забыл, где в этом всем я. А знаешь где?
– Где?
– А нет меня там, – развела я руками. – Похоже, что уже давно нет. Не понимаю, зачем ты продолжаешь держаться за пустоту? Наш брак был фикцией, обманом, иллюзией…
– Это неправда, – не согласился Дубравин. – И ты сама прекрасно это знаешь, Вася.
Я поставила чашку на подоконник и сняла обручальное кольцо. Муж следил за моими действиями, словно завороженный.
– Я знаю, что любви среди предательства не место. Она там просто не живет. Значит, и нас нет, Кеша, – сказала я, вложив кольцо в его ладонь. Давно это надо было сделать, а я все цеплялась за него, как утопающий за соломинку. И сейчас точно от сердца отрывала. – Мы умерли тогда, когда ты выбрал не оплакивать нашу общую потерю вместе со мной, а другую женщину.
– Зачем ты так? – поморщился он.
– Ты хотел поговорить, а правду слушать не хочешь?
– Это не вся правда. Ты слишком категорична и смотришь только с одной стороны, а их как минимум две. И у каждого из нас своя правда. Не хочешь постараться принять мою?
– Не хочу, – отбрила мужа я и вновь отпила кофе. Выглядеть равнодушной становилось все сложнее и сложнее, внутри меня все кипело от сдерживаемых эмоций. – Как и никаких общих дел с тобой иметь тоже. Поэтому будь добр, Дубравин, дай отмашку своим юристам, чтобы не затягивали процесс.
– Я не дам тебе развод, – поджал губы он.
– Твоя репутация не пострадает, – съязвила я. – По крайней мере, по моей вине так точно, ты сам прекрасно стараешься в этом направлении. Продолжай в том же духе.
– К черту репутацию. Я тебя не отпущу! – Он встряхнул меня за плечи. Кофе расплескался на мое запястье, пальцы разжали хватку и выпустили чашку. Та предсказуемо разлетелась на осколки от встречи с полом. Смотрелось очень символично. – Ты слышишь меня? Ты моя, Вася! Мы все исправим. Нужно только постараться.
Дубравин раскраснелся. В его глазах появился шальной блеск. На лбу мужа проступил пот, и вообще он выглядел неважно: весь взлохмаченный, уставший, в той же одежде, что и в нашу последнюю встречу… До сих пор не удосужился переодеться?
– Больше нет.
– Что? – не понял он.
– Я больше не твоя, Дубравин, – словно в пропасть сиганула я.
– Что ты такое говоришь? – По глазам было видно, Кеша уже догадался, о чем я, но признавать очевидное не хотел.
– Я была с другим мужчиной.
Сложнее всего оказалось выдержать взгляд мужа. Больной, уязвляющий, отчаянный взгляд.
– Я знаю, – поморщился Дубравин, словно сама мысль об этом была ему как нож под дых.
– Нет. Тот, которого ты себе выдумал, не считается. Тогда у меня ни с кем ничего не было, измена произошла в твоей голове, но вот сейчас…
– Перестань, – стиснул зубы Кеша. – Не надо, Вася.
Но я не послушалась. Мне нужно было разрубить этот узел. Мне нужно было вырвать себе свободу из этого порочного круга. Мне нужно было добить то, что еще оставалось между нами.
Я задыхалась…
– Да, было. Я тебе изменила. Осознанно, – сказала я, ошалело поймав себя на том, что часть меня даже упивается сейчас его страданиями. – И знаешь что, Дубравин? Мне понравилось.
– Замолчи! – закричал он да так встряхнул меня, что даже зубы клацнули. – Замолчи!
В какой-то момент я подумала, что он меня ударит. Но вместо этого Дубравин засадил кулаком в стену. Раз. Еще и еще. Пока не сбил костяшки в кровь.
– Зачем ты это делаешь с нами? – хрипел муж. – Скажи, что сорвала. Ты же соврала, Вася? Да?
Это была точка невозврата. И я стремилась ее пройти с упрямством смертницы.
– Ты сделал все сам, Дубравин. Я лишь перестала цепляться за то, чего давно не существовало.
Он ушел, оставив меня наедине с болью.
Я прислонилась к стенке, сползла вниз, и… наружу прорвался какой-то отчаянный скулеж. Точно дикое животное, получившее незаслуженное страшное ранение.
Может, так и звучала душа, половину которой оторвали и забрали с
