Брак по расчету - Кингсли Фелиция

– Я все пыталась придумать, о чем же может пойти речь, но ничего в голову не приходит, – вздыхаю я.

– Адвокат сразу же вас примет, – объявляет секретарша, сопровождая нас в кабинет.

– Джемма, Эшфорд, присаживайтесь! – тепло встречает нас Дерек. – Джемма, а ты изменилась с нашей последней встречи. Позволь сказать, выглядишь ты великолепно. Наконец наследство бабушки Катрионы принесло тебе пользу.

– Спасибо. Я работала над собой.

– И ты очень постаралась. Да и ты, Эшфорд, в отличной форме! Решение проблем с банками, должно быть, вернуло тебе немало спокойных ночей.

– Да, но не так много. Мне не нравится валяться без дела. – С этими словами Эшфорд многозначительно косится на меня. – Впрочем, Дерек, должен признать, что твой звонок был крайне неожиданным.

– И все-таки произошло самое настоящее чудо, поэтому я не мог не позвонить.

– Чудо? Разве не ты сам говорил, что чудес в юридической сфере не бывает, а только стратегии? – скептически переспрашиваю я.

– Да, ты абсолютно права. Поправлюсь: произошло просто невероятное событие.

– Ну, тогда выкладывай, – подбадриваю его я.

– Да, итак, мы с вами расстались на том, что решили ваши проблемы с долгами, наследством и свадьбой.

– Мы все это знаем. – Я начинаю терять терпение.

– Разумеется, я не переставал искать и анализировать финансовые сделки Паркеров и еще несколько недель назад считал некоторые вложения твоего отца рискованными, если не сказать смехотворными…

– Например? – Эшфорд тоже устал от долгого вступления Дерека.

– Например, покровительство над странным малоизвестным русским художником в развалившейся школе в Чипвике. Этот художник, Горан Третьяк, умер всего дней пятнадцать назад то ли от передозировки, то ли от самоубийства – пока неясно, и стоимость его картин подскочила до небес. В Нью-Йорке, в аукционном доме «Кристис», одна картина ушла за цену в пять миллионов долларов. А герцог Генри Паркер, твой отец, как его покровитель и является владельцем большого количества его произведений, поэтому теперь ты, Эшфорд, как его наследник получаешь на них права. Большой аукционный дом в Лондоне уже выступил с инициативой провести аукцион его недавних работ.

Дерек делает паузу, чтобы Эшфорд переварил новую информацию.

– И что из этого?

– А из этого следует, что с продажи картин Третьяка ты сможешь вернуть Джемме ту сумму, которую она заплатила в счет погашения твоих долгов! Вы можете больше не играть в эту комедию с влюбленными новобрачными, вы разве не рады? Кроме того, доходы с твоей собственности значительно улучшились, раз теперь не надо выплачивать долги по счетам, и поэтому теперь можешь наслаждаться более чем достойным уровнем жизни. Похоже, этот фарс, который вам пришлось пережить, закончится раньше, чем предполагалось!

– То есть ты хочешь сказать, что мы можем досрочно подать на развод? – спрашиваю я, чтобы понять, правильно ли я поняла его слова.

Дерек поднимает руки, показывая, что сдается:

– Теперь, когда все в порядке, не вижу причин, почему бы нет. – На его лице появляется торжествующая улыбка: – Да, знаю, все разы, когда я вас вызывал к себе, я либо сообщал плохие новости, либо предлагал вам неприятные решения, но в этот раз обойдемся без неприятных новостей. Воспринимайте это как возможность начать с чистого листа!

Я не осмеливаюсь посмотреть на Эшфорда. Мне бы очень хотелось прочитать по его глазам, что он думает, но мне не хватает храбрости.

– Представив, как вы обрадуетесь хорошей новости, я постарался, чтобы процесс прошел как можно быстрее, и уже готовлю необходимые бумаги для развода. Чем быстрее вы вернетесь к своей прежней жизни, тем лучше, разве не так?

– Э-э… так, – крайне неуверенно замечаю я.

– Действительно… невероятно. – В голосе Эшфорда сильного энтузиазма тоже не слышно.

Правда в том, что нас будто окатили ледяной водой.

Мы настолько увлеклись своим «медовым месяцем», что совершенно забыли о том, что у этой свадьбы есть срок годности, и этот поворот с разводом проехался по мне как трамвай на полной скорости.

Я знаю, что должна от радости танцевать на стуле, но я этого не ощущаю.

Стоит мне начать думать о разводе с Эшфордом, как в моей голове раздается: нет, пожалуйста, нет.

Да, наша история началась не с влюбленности, мы поженились ради взаимной выгоды и принудительно жили в одном доме, но потом что-то изменилось. Мы сами изменились, и теперь я не представляю, как смогу отказаться от него. Я просто не хочу, и все.

– И, разумеется, в этот раз я сделаю все возможное, чтобы не привлекать всеобщего внимания.

Эшфорд невыразительно кивает:

– Разумеется.

Господи, то есть он согласен? Меня накрывает паникой, я не могу даже сглотнуть.

– Джемма, ты что-нибудь хочешь сказать? – спрашивает меня Дерек.

Мотаю головой. Во рту пересохло, и ничего сказать я не могу.

– Хорошо, в таком случае скажу Джейн заняться вашим делом. Вы просто не представляете, как я рад, что решил вашу проблему!

– Дерек, думаю, я скажу за нас обоих, что эта новость застала нас врасплох. Мы были к этому не готовы и, как ты можешь представить, рассчитывали на более длительный срок этой затеи и поэтому организовали свою жизнь в соответствии с этими данными. Теперь, возможно, нам понадобится время, чтобы выстроить жизнь в соответствии с новыми условиями.

Почему меня пугает каждое его слово?

– Я хочу сказать, Дерек, что ценю то, что ты уже принялся работать над решением нашей ситуации, но прости нас, если мы не готовы дать ответ вот так сразу.

Дерек выглядит растерянным, но старается это скрыть.

– Конечно, конечно! Джемме же нужно время, чтобы переехать в один из своих домов, и к тому же у вас есть определенные социальные обязательства… Разумеется! Однако в любом случае я был обязан вам сообщить эту новость. В любом случае не буду ничего предпринимать, пока не получу от вас официального подтверждения, поэтому буду ждать вашего решения, хотя и, полагаю, оно не заставит себя долго ждать.

Мы выходим из кабинета, и я едва дожидаюсь, пока за нами закроются двери лифта – к глазам уже подступают слезы. Поворачиваюсь к Эшфорду спиной: не хочу, чтобы он меня видел. Не хочу, чтобы понял, что я расстроена.

– Не знаю, что сказать, – произносит Эшфорд.

– Тогда ничего не говори, – отвечаю я, стараясь сдержать дрожь в голосе и казаться как можно более отстраненной.

Чуть только лифт, спустившись вниз, открывается, мы вырываемся, как две фурии. Я иду быстро, но Эшфорд не отстает.

– Получается, все закончилось, – говорю я.

– Похоже, что так.

– Мы же этого хотели, разве нет? – пытаюсь добавить в голос немного энтузиазма, хоть и выходит больше похоже на кухонный комбайн.

– С самого первого дня.

– И мы никогда не думали о других вариантах, – не совсем уверенно подтверждаю я.

– Определенно нет.

– Отлично.

– Отлично, – повторяет он.

Вот черт. Мы вернулись к тому, с чего начали.

74

Эшфорд

Да что с тобой такое! Сильно довольной ты не выглядишь! Тогда почему говоришь так, будто этот внезапный развод точно манна небесная?

Я уже ничего не понимаю.

Эта история с русским художником застала меня врасплох и, конечно, такую вероятность я не рассматривал.

Я всегда знал, что расплачиваться придется, но рассчитывал, что у меня есть еще немного времени и я успею укрепить то чувство, что зародилось между Джеммой и мной, и тогда мы бы приняли обдуманное решение, но теперь Дерек выложил эту карту, изменив ход игры.

И я не рад, вовсе нет, потому что теперь мне придется обдумать много других вопросов, и прежде всего то, что я не готов и не хочу отпускать Джемму.

Так, конечно, очевидно, я испытываю облегчение: долги с банками улажены по щелчку пальцев, можно снова чувствовать себя достойным членом общества.

Но как же Джемма?

Влюбляться в Джемму в планы не входило.