Буду твоей Верой - Ана П. Белинская
Меня начинает мандражировать, когда гаснет свет и на поле, точно горошинки, выкатываются стройные девушки из группы поддержки с блестящими помпонами в руках. Девчонки совершают незатейливые акробатические трюки под одобряющий свист болельщиков. Трибуны забиты под самый потолок. Кажется, в этом спортзале сегодня нет соперников, сегодня все здесь собравшиеся — друзья!
Когда танцовщицы заканчивают свое представление, включается вновь освещение. Первыми на поле выбегают спортсмены из Астрахани «Каспийская заря», а когда ведущий объявляет команду Москвы ЦСКА, мой пульс начинает частить, потому что предвкушает встречу с Егором!
Звезда гандбола появляется самым последним. Не поднимая головы, смотрит себе под ноги, в отличии от своих товарищей по команде, которые азартно приветствуют болельщиков и фанатов. Мне невыносимо больно видеть его таким. Сердце сжимается до микроскопических размеров, когда гаснет свет и команды выстраиваются в шеренгу и прикладывают ладони к груди под гимн нашей страны.
Никогда бы не подумала, что моя мама — такая активная болельщица. В нашем секторе она кричит громче всех, когда возникают опасные моменты для команды армейцев. Ожесточенная игра держит в напряжении всех. Силы равны. Никто не желает уступать сопернику право быть лучшим. Первый тайм очень переживательный и важный — необходимо создать неплохой отрыв, чтобы чувствовать себя комфортнее во втором тайме. Но я совершенно не узнаю Егора. Я видела практически все его игры этого сезона, но никогда парень не был настолько вялым и безактивным.
Ничего не понимаю. Ощущение, будто Егору совершенно безразличен исход игры: его движения скованные, грузные и неповоротливые. Я его не узнаю. Это наблюдение неприятно врезается под кожу и я с яростью терзаю вязаный шарф.
— Да что такое? — возмущается Ромка, когда Бестужев упускает передачу мяча. — Бес, соберись!
Но разве можно услышать хоть что-то, когда спортивная арена гудит возгласом возмущения.
— У-у-у, — взрываются трибуны, когда Бестужев совершает бросок и попадает в штангу.
«Соберись, соберись, прошу тебя», — шепчу про себя, умоляюще.
Судья дает гудок, оповещая об окончании первого тайма и о перерыве на 20 минут. Ромка по-братски сбегает за кофе для всех нас, а Кира фотографирует мамулю во всех возможных ракурсах. И только я сижу — ни жива ни мертва.
За пять минут до начала тайма спортсмены появляются на поле. Слежу за Егором, беседующим с вратарем, облокотившись к воротам. Ведущий объявляет традиционный конкурс фанатов «Фанзона», который, как объясняет Ромка, заключается в креативности болельщиков. На большом транслирующем экране, расположенного в центре стадиона вверху, появляются лица болельщиков, меняясь кадр за кадром. Но когда на широком дисплее всплывает наша разноцветная четверка, мы дружно подскакиваем с мест, достаем заранее заготовленные огромные буквы — Е, Г, О, Р и начинаем синхронно размахивать ими в стороны! Я — буквой Е, мамулечка — Г, Кира — О, ну а брат, кто бы сомневался, — Р !!!
— Дамы и Господа, — выкрикивает ведущий! — Всё внимание на экран! Кажется, у нас определился победитель! Вот эта креативная компания! Именно им достается сегодняшний приз, как лучшей фанзоне, от нашего спонсора! Вот эта многофункциональная кофемашина! Поздравляем победителей!
У Ромки открывается рот, Кира в сердцах бросается к нему на шею, мама танцует победный танец, а я смотрю на Егора…
Парень кидает равнодушный взгляд на экран, уводит внимание, но в миг возвращает обратно. Так, как загораются его глаза, я вижу даже отсюда. Он мечется по трибунам в поисках нас, а я, как очумевшая, кричу во все горло:
— Его-о-ор!!!
И тогда наши души встречаются…
Вновь пустота: ни звуков, ни посторонних людей, никого кроме нас. Кажется, что так и смотрим друг на друга бесконечно долгое время. Разговаривать глазами и молчать — с ним у нас получается лучше всего. Когда мои губы шепчут: «Я люблю тебя», я не задумываюсь…А иначе, как назвать то чувство, когда от его одного взгляда плавится сердце, замирает дыхание, а тело внутри наполняется трепетной нежностью? Это откровение исходит откуда-то из глубин, и мне абсолютно не страшно остаться без ответа взаимности. После всего, что я наворотила, я ничего от Егора не жду. Просто для меня это важно — признаться в своих чувствах к человеку, с которым хочется смеяться, радоваться и разделять на двоих боль.
Я приму любой его выбор.
Я пойму, если он сейчас отвернется.
Я знаю, что мне потом будет плохо и, возможно, не смогу еще долгое время собрать себя в целое, но я также знаю, что даже тогда — я не перестану любить его — парня с чистой душой, огромным сердцем и печальными бровями…
Краешек его тонких губ трогает робкая улыбка. Потом она становится откровеннее, озаряя хмурое лицо, разглаживая упрямые морщинки. И когда я читаю по его губам: «Я тебя тоже», над моей головой появляется радуга, мир взрывается яркими вспышками, а с неба падают звезды, и я успеваю загадать желание!
Раздается гудок.
Трибуны ликуют и скандируют! Команда ЦСКА с огромным преимуществом опережает соперника благодаря ловкости и технике Егора Бестужева. Парень носится по полю самоотверженно, принося очко за очком своей команде! Наши взгляды периодически встречаются, и тогда спортсмен творит поистине невероятные вещи!
На последних минутах матча я не в силах усидеть на месте: дергаюсь, вскакиваю, заламываю кисти рук. Моя душа рвется к нему. На табло таймер отсчитывает последние секунды, и я вместе с ним: пять, четыре, три, два, один… Гоо-о-нг!
Армейцы бросаются обниматься, треплют взмокшие макушки, хлопают по плечам, поздравляют друг друга и пожимают руки проигравшим.
Я прорываюсь сквозь толпу, оставляя маму, брата и Киру в недоумении, и мчусь вниз по лестнице. Егор видит меня и срывается следом. Выбегаю в просторный, пока еще пустующий холл, и бегу по наитию. Словно мне кто-то указывает правильный путь.
Впереди распахиваются широкие железные двери, и вот уже на встречу ко мне приближается парень с широкой улыбкой на лице. В мой голове нет ни одной мысли, чтобы притормозить или сбавить свой
