Твой личный враг - Настя Орлова
– Ну, твою маму я же очаровал, – криво улыбаясь, заявляет Даня. – Моим родителям ты тоже понравишься. Успокойся. Это просто обед.
«Просто обед» будет проходить в загородном особняке Благовых на Новорижском шоссе. Накануне я поделилась новостью об этом с Леной, а в ответ она прислала мне испуганный смайлик и ссылку на фотосъемку этого дома, опубликованную в каком-то архитектурном глянце. И хотя с самооценкой у меня полный порядок, теперь я вовсе не уверена, что моя юбка и кашемировый джемпер достойны аудиенции в этом дворце. Не удивлюсь, если Вероника Благова в вещах от-кутюр за милю почувствует запах миддл-маркета от моих вещей. К тому же Дане легко говорить – у него в ДНК заложена способность с первого взгляда очаровывать женский пол, вне зависимости от возраста и семейного положения. А вот то, что его родителей впечатлит моя улыбка и цвет глаз, крайне маловероятно.
– Да расслабься ты уже, – продолжает свои увещевания Даня, пока мы едем по трассе за город.
– Я не напряжена, – огрызаюсь я, до боли в ладони сжимая ремешок своей сумки.
В ответ он почему-то улыбается и при первой же возможности сворачивает на обочину.
– Что случилось? – хмуро спрашиваю я, когда он включает аварийку.
– Помогу тебе расслабиться, – самоуверенно глядя мне в глаза, Даня отстегивает ремень безопасности.
Щелкает замок. Сначала один, потом второй. Когда я освобождаюсь от ремня, Даниил тянется через разделяющую наши кресла автомобильную панель и разворачивает к себе лицом. Его ладони ложатся мне на плечи, спускаются вниз до запястий и поднимаются обратно. Несмотря на то что помимо джемпера на мне еще кожаная куртка, от его прикосновений мое тело наполняется теплом. Так происходит всякий раз, когда он приближается ко мне, и я должна бы к этому привыкнуть, но отчего-то краснею, словно он касается меня первый раз в жизни.
Тем временем Даня кладет одну руку мне на талию, пальцами другой обхватывает шею и рывком тянет к себе. Жаркое дыхание, опаляющее щеку, едва успевает предупредить меня о его намерениях, как жадный рот накрывает мои губы. Слишком ошеломленная, чтобы протестовать, я хватаю ртом воздух, вместе с кислородом впуская внутрь его ищущий язык. Глупое сердце пускается в бешеный галоп, пальцы смыкаются в замок на его затылке.
– Ты умная, талантливая, красивая, – чувствую его дыхание на своих пульсирующих от стремительного натиска губах. – Моим родителям ты обязательно понравишься. Но даже если на секунду представить, что нет, это не будет иметь никакого значения. Ты нравишься мне, Мирослава. Я выбрал тебя, а ты выбрала меня. Это все, о чем тебе нужно помнить.
Спустя несколько минут и заключительную серию сводящих с ума поцелуев на обочине внедорожник Дани вновь врывается в плотный автомобильный поток. Только теперь одна его рука лежит на моем колене, а я расслабленно улыбаюсь, не заботясь о том, что своими поцелуями Даня съел всю помаду с моих губ, а Вероника Благова наверняка это заметит.
Через двадцать минут машина тормозит перед высокими коваными воротами, снабженными камерами и датчиками слежения, защищающими загородную резиденцию родителей моего мужчины. Даня открывает ворота собственным магнитным ключом и заезжает внутрь, останавливая машину недалеко от центрального входа сразу за серебристым «Порше».
– Да он огромный! – с благоговением произношу я, закидывая голову назад, чтобы рассмотреть дом с нависающим над крыльцом балконом, украшенным замысловатой лепниной.
– Глупая громоздкая коробка, – отмахивается Даниил без особых эмоций. – У моей матери спорный вкус.
– Ты жил здесь в детстве?
– Я у бабушки жил почти все время, – отвечает он и добавляет со вздохом: – Лучше бы у нее этот обед устроили.
– Бабушка, которая готовит паэлью? – спрашиваю я с улыбкой, вспоминая наш первый ужин в квартире.
– Именно, – он кивает. Его лицо становится мягче, лучики морщинок скапливаются в уголках глаз, губы растягиваются в ленивой улыбке. – Она тебе понравится, Мира.
Даня берет меня за руку, переплетая наши пальцы, и мы вместе идем к дому. Стоит нам ступить на крыльцо, как резная входная дверь распахивается, и на пороге я вижу тонкую фигуру Вероники Благовой, с ног до головы упакованную в «Шанель».
– Мама, ты, конечно, помнишь Мирославу, – говорит Даниил, обменявшись с ней дежурными поцелуями.
– Добро пожаловать, – отвечает она с вежливой улыбкой.
– Спасибо за приглашение, Вероника Сергеевна, – произношу я, ощущая на спине теплую ладонь Дани. – Это вам.
Я потягиваю ей коробку с пирожными, ради которых заставила Даню сделать огромный крюк по центру.
– Не стоило, – говорит она, но коробку все же берет, только чтобы через двадцать секунд небрежно бросить ее на лакированную тумбу у входа.
Этот пренебрежительный жест здорово бьет по моим и без того натянутым как струна нервам, но я стараюсь не заострять на нем внимание: киваю Даниилу, когда он предлагает мне помочь снять куртку, и благодарно улыбаюсь, когда его рука опускается мне на талию, чтобы проводить по холлу, выложенному мраморной плиткой, в столовую, где уже сервирован стол на пять персон. Вероника Благова жестом приглашает нас присаживаться. Как только мы это делаем, в зал вальяжно заходит Владимир Благов, держа под руку статную даму с седыми волосами.
Даня тут же встает, чтобы поздороваться с вошедшими: пожимает руку отцу, крепко обнимает женщину.
– Мирослава, здравствуй, – церемонно произносит глава семьи. – Рад видеть тебя в нашем доме.
– Здравствуйте, Владимир Викторович, – отвечаю смущенно. – Благодарю за приглашение.
– Мира, это моя бабушка Валентина Андреевна, – вмешивается Даня.
– Здравствуйте, – я приветственно киваю и улыбаюсь.
– Дай-ка посмотрю на тебя, – ворчит женщина, сверля меня взглядом. – Красавица, конечно. Внук кого попало угощать моей паэльей не будет.
– Бабушка, ты смущаешь Миру, – ласково укоряет ее Даня.
В ответ на это замечание, я ощущаю, как румянец окрашивает мои щеки.
– Паэлья была великолепной, – говорю я, отмечая, как глаза пожилой леди озорно блестят. Кажется, из присутствующих она больше всех наслаждается этой встречей. Даня отодвигает для бабушки стул во главе стола, а сам садится рядом со мной, в успокаивающем жесте на мгновение касаясь моей коленки под столом.
В этот момент женщина в униформе вносит поднос с закусками, и это позволяет мне незаметно перевести дух. При виде еды у меня протестующе сжимается желудок, но хорошие манеры заставляют меня попробовать каждую из закусок на моей тарелке.
К счастью, разговор за столом вертится вокруг нейтральных тем. Родители Дани обсуждают какой-то светский раут, вскользь интересуются моим образованием и увлечением живописью. И все, кажется, идет хорошо, когда вдруг Вероника Благова бросает, как мне кажется, заранее подготовленную гранату.
– Даня, у Верочки день рождения на следующей неделе, – говорит она, непринужденно
