Две секунды после - Ксения Ладунка
Том прыгает за мной — выныривает рядом, приглаживает намокшие волосы назад и притягивает меня за талию к себе. Я хихикаю. Целую его сквозь улыбку. Том тоже улыбается, и лучше этих эмоций на свете ничего нет.
Его сильные, большие руки уверенно гладят меня по плечам. Ласково прикоснувшись к моей щеке, он говорит:
— Детка… Тебе комфортно?
— Да, — уверенно отвечаю я.
— Я просто хочу сказать, что если я тороплю события, или тебе нужно еще что-то обсудить, или…
— Все в порядке. Правда.
Том некоторое время смотрит на меня, почти не моргая. Потом добавляет:
— Белинда, то, что я сделал… Я просто не могу перестать об этом думать. Чувствую такую безмерную вину и не могу от нее избавиться.
Сжав губы, я слегка отстраняюсь от него. Ощущаю в желудке укол боли.
— Слушай, Том… Я понимаю, что тебе тяжело, — сглотнув болезненный ком, продолжаю: — Но я тебя простила. Я не думаю об этом, так что ты можешь не винить себя. И все же если ты не в состоянии сам от этого избавиться, то поговори с психологом или с кем-то другим. Не надо меня в это впутывать.
Том задумывается, отводит взгляд. Я понимаю, что ответила слишком грубо.
— Я не буду тебя упрекать, я же сказала, — тянусь к нему, поглаживая по лицу. — Я простила тебя.
Он в благодарность целует меня.
— Том, а ты когда-нибудь… — Я игриво смотрю на него. — Целовался под водой?
— Чего? — улыбается он.
— Мне кажется, поцелуй под водой будет ощущаться по-другому… Тебе неинтересно? Давай попробуем? — предлагаю я с задором.
Том по-доброму усмехается, согласившись. Я обхватываю его талию ногами, держусь за плечи, а он за мои бедра. Тихонько приближаюсь к губам, а он ныряет под воду.
Все звуки приглушаются, движения становятся тяжелыми, плавными. Его губы в прохладной воде теплее и мягче, чем на поверхности, тепло прикосновений ощущается хуже, но физическое давление сильнее. Когда я приоткрываю рот, в него проникает вода, но мы продолжаем целоваться, пока не кончается воздух.
Выныривая, мы смеемся. Пробуем еще раз, а потом еще. Ускользнув от Тома, я подтягиваюсь на руках на бортик бассейна и сажусь, спустив ноги в воду. Подплыв ко мне, он кладет руки мне на бедра. Увидев мои шрамы, гладит их руками. Целует посередине груди, и я наклоняюсь, чтобы он мог добраться до моих губ.
Его язык ловко проникает мне в рот. Потом он кусает меня за мочку уха, облизывает тонкую кожу шеи, оттягивает и всасывает в рот, явно оставляя след. Я прикрываю глаза, лихорадочно выдохнув.
Черт, я сошла с ума, или это, правда, происходит? Том касается языком моих ключиц, спускается ртом ниже, в то время как его рука находит узел лямок купальника на шее и распускает, оголяя мою грудь. Прикоснувшись к одной из них губами, Том смотрит на меня из-под ресниц и неровно дышит.
Я прикрываю глаза. От его вида накатывает такое возбуждение, что становится больно. Понимать то, насколько сильно он хочет меня, умопомрачительно. Он захватывает зубами мой сосок, выбивая из меня надрывный стон и заставляя прижаться к нему всем телом. Жадно скользит ладонями вдоль моих ребер, в то же время сдавливая и облизывая торчащий сосок.
— Детка, я хочу тебя там… — шепчет он, и я просто киваю, откидываясь спиной на холодный кафель.
Подхватив пальцами край моих плавок, Том отправляет их в бассейн. Приподнявшись на локтях, я ловлю его пожирающий взгляд. Облизнув пальцы, он запускает их в меня, и я испускаю стон, который теряется в шуме воды.
Для удобства кладу ноги ему на плечи. Том целует, а потом кусает внутреннюю поверхность бедер, двигая во мне пальцами. Откинув голову назад, я чувствую дрожь, пробегающую по всему телу. Черт, как же с ним хорошо. Том совершенно точно знает, как, где и когда меня нужно трогать. Раздвинув мои ноги шире, он, наконец, проводит языком вдоль моего клитора.
— Да, Том… — шепчу я, запустив дрожащую руку ему в волосы.
Второй рукой я беру свою грудь, сжимая сосок между двумя пальцами. Облизав меня, он касается клитора губами и втягивает в себя. Я выгибаюсь от удовольствия, от того, как он посасывает мою плоть и ускоряет свои ласки.
Убрав от меня одну руку, Том опускает ее в воду. Я не вижу, что он делает, но чувствую поступательные движения, которые согласуются с его пальцами внутри. Его нежный, но настойчивый язык описывает круги по моей слизистой, и это толкает меня за грань.
Когда ощущаю приятный, разливающийся внизу живота спазм, откидываюсь на спину и жалобно прошу:
— Да, Том, продолжай… Быстрее…
Тело сжимает судорога, которая заставляет громко стонать, а потом приходит расслабление, от которого покалывает пальцы. Том останавливается, целуя мои бедра, а я закрываю глаза, не в силах поднять головы. Не дожидаясь, когда я приду в себя, Том стаскивает меня в бассейн, подхватывая на руки.
— Я готов слушать твои стоны вечно, — говорит он, требовательно вонзаясь мне в губы.
Бедрами я чувствую его твердый вставший член и дотрагиваюсь до него ладонью, сжимая и проводя вверх-вниз.
— Детка, возьми его ртом, — хрипит Том, и я сглатываю выделившуюся слюну.
Когда мы выбираемся из бассейна, Том ставит меня на колени. Черт, я ведь так и не узнала, как это делается. Ладно. Нет вещей, с которыми Белинда Шнайдер бы не справилась, если очень хотела. Тем более, таких примитивных.
Взяв член в руку, я сжимаю головку. Касаюсь ее языком, скользя пальцами вниз. Том запрокидывает голову, протяжно застонав. Меня простреливает молнией возбуждения от осознания, что ему нравится. Я понимаю, что хочу большего. Облизнув губы, обхватываю ими член, погружая его себе в рот.
— Белинда, только не останавливайся, — стонет Том, скользнув руками мне в волосы и сжав их на затылке.
Я поднимаю на него глаза, скользнув по члену от головки до основания.
— Расслабь горло, — говорит Том, не отрывая от меня взгляда.
Я повинуюсь, и он толкается в глотку, проникая на всю длину. Подстроившись под мой ритм, двигает бедрами навстречу. Слюны становится так много, что она стекает по подбородку на шею. Я становлюсь резче, насаживаюсь на него все сильнее. Том шепчет:
— Детка, я сейчас кончу… — и прикрывает глаза.
Да, пожалуйста, я хочу этого.
Сделав несколько
