Две секунды после - Ксения Ладунка

— Белинда, я все же спрошу… — аккуратно выговаривает Том. — Мы вместе?

Меня пробивает на смех.

— Сам ответь. Это ведь ты так отчаянно не хотел встречаться со мной.

Том разглядывает меня, чуть приблизившись.

— Я хотел быть вместе, но не хотел скандалов. Я надеялся поговорить с твоим отцом и все прояснить до того, как ты узнаешь о нашем договоре.

— Ясно. И все-таки, ты хотел скрыть это от меня.

— Я знал, что это причинит тебе боль и должен был все исправить.

Я улыбаюсь, чувствуя отголоски старых обид. Спокойно, Белинда. Ты простила его. Не время вспоминать плохое.

Резко переключившись, посмеиваясь, говорю:

— Ну вот, мы вместе. Что дальше?

Том немедля приближается, притягивает меня за подбородок и жадно впивается в губы. Так внезапно, что я забываю, как дышать. Я бы не решилась на первый шаг, чувствуя неловкость от всего того груза, что накопился в наших отношениях за последнее время, но Том… Он просто взял и разрушил эту стену за секунду. Выбросил весь груз за борт.

Он целует меня, и я сразу поддаюсь. Растворяюсь в его объятиях и целую, целую бесконечно долго и жадно, мы не в силах оторваться друг от друга.

Когда губы начинают саднить, я отстраняюсь и вскакиваю на ноги.

— Мне нужно сделать кое-что перед тем, как терять голову. — Я иду на кухню, Том срывается за мной. — Считай, что это первая гарантия моего доверия.

Открыв холодильник, я вытаскиваю оттуда все бутылки с алкоголем и ставлю у раковины. Достаю открывашку и смотрю на Тома:

— Ты понимаешь, что нужно делать?

— Явно не пить, — усмехается он.

Я кривлю губами. Открываю первую бутылку и выливаю ее в раковину. Смотрю на его реакцию. Том спокоен. Протянув открывашку ему, я говорю:

— Давай. Приступай, а я займусь баром.

С плохо скрываемым разочарованием Том принимается избавляться от спиртного. Я понимаю, ему трудно, но то, что он не отказывается, вселяет в меня уверенность.

Я достаю из бара вино, водку, текилу и вообще все, что там есть. Воспользовавшись штопором, вскрываю винные пробки и выливаю содержимое бутылок. По кухне расплывается стойкий запах алкоголя. Меня подташнивает, и я удивляюсь, как раньше могла пить это.

Разложив все пустые бутылки по пакетам, мы с Томом спускаем их в мусорные баки за домом. Когда вся работа закончена, на улице уже ночь.

— Что ж, — говорю я, когда мы поднимаемся в квартиру. — Вот теперь, и правда, можем начать все заново.

* * *

Нашу новую жизнь Том решает начать с огромного букета синих роз и завтрака прямо в постель. Я еле разлепляю глаза, потому что на часах еще раннее утро и, видя все это, думаю, что Том, действительно, сходит с ума.

Забравшись ко мне в кровать, он отдает букет и нежно целует.

— Под цвет твоих глаз.

Улыбнувшись, я тихо благодарю его. Он ставит на кровать деревянный поднос: на нем яичница, круассаны, кофе и свежевыжатый сок. Глядя на все это, я с усмешкой говорю:

— Прости, но теперь тебе придется меня сфотографировать.

Том соглашается без колебаний. Я обнимаю цветы, пододвигаю завтрак поближе и откусываю круассан. Улыбаюсь и корчу рожи, а когда Том заканчивает, то устраивается рядом, и мы делаем селфи. Пролистав фотографии, я удивляюсь, насколько классными они вышли, но… вряд ли я могу их выложить. Если я опубликую их у себя на странице, то спровоцирую людей снова писать, что Том — педофил, а я жертва. Скандал, который должен утихнуть, разгорится вновь.

— Ты сам все это сделал? — спрашиваю я, доедая выпечку.

Том ехидничает:

— Думаешь, это сложно?

— Думаю, рок-звезды не готовят завтраки.

— Признаюсь, этот круассан я купил, — улыбается он, убирая с моего лица крошки слоеного теста.

Когда я доедаю, Том многозначительно говорит:

— Это не все.

— Что, есть еще еда? — хихикаю я.

— Слушай, такое дело, я подумал, что у нас никогда не было свиданий. За все то время, что мы были вместе, мы никогда никуда не ходили. Даже в кино.

— Рок-звезды ходят в кино? Я думала, вы только напиваетесь, а потом спите в помойке, — подкалываю я его со смехом.

Том хватает меня за запястье и припечатывает к подушке, улыбаясь.

— Какая же ты язва, — сквозь зубы говорит он, и я шутливо пытаюсь его оттолкнуть.

Добравшись до меня, Том целует мои губы и говорит:

— Я бы никогда не повел тебя в кино — это же просто издевка над тобой.

Я смеюсь, а Том продолжает:

— Но я, правда, кое-что придумал. Так что приглашаю тебя на свидание.

У меня не получается ничего ответить, потому что я слишком взволнована и чересчур широко улыбаюсь. Это так странно. Свидание с Томом… Когда-то такое мне могло только сниться.

И все-таки мое подбитое эмоциональное состояние не дает насладиться предвкушением полностью. Очень много всего случилось, и мне было непросто, я все еще немного подавлена, хоть и пытаюсь это скрывать.

Том говорит собираться, и я слушаюсь: выполняю все утренние процедуры, наношу косметику, одеваюсь.

Мы отправляемся в путь на машине. От вальяжного вида Тома за рулем у меня перехватывает дыхание: на его лице солнечные очки, одна рука расслаблено лежит на руле, а локоть другой высунут в окно. Подъехав к мосту Бэй-Бридж, мы паркуемся рядом, и я в недоумении свожу брови.

— Что мы здесь делаем?

— Скоро все узнаешь, — улыбнувшись, Том глушит машину и выходит, дожидаясь меня.

Щелкнув сигнализацией, он обнимает меня за плечи и ведет в сторону подъема на мост. Нервно хихикнув, я говорю:

— Хочешь предложить мне парный суицид?

Том смеется:

— Думаешь, я хочу умереть?

— Не знаю. Я не слишком много думаю, — отмахиваюсь я от него.

Волнение от ожидания чего-то неизвестного, но увлекательного охватывает мое тело. Поднявшись по лестнице, мы выходим на пешеходную часть моста. Меня потряхивает от ощущения приближающейся опасности.

— Что мы тут делаем, Том? — снова спрашиваю. — Если ты хочешь встретить здесь закат, то он еще не скоро.

Том загадочно улыбается, но я чувствую в его теле напряжение. Оно передается мне, и я начинаю волноваться еще сильнее. Мы проходим половину пути, когда впереди показывается группа из нескольких человек. Вокруг них я вижу горное снаряжение, а сами люди выглядят, как скалолазы. Смутное предположение закрадывается в голову, и я замедляю шаг, хватая Тома за руку.

— Мы идем к ним? — бросаю я нервно.

— Ага, — таким же тоном говорит Том.

— Черт, только не говори, что…

Том закусывает