Покровитель для Ангела. Собственность бандита - Екатерина Ромеро
Яма огромная, такая темная и страшная. Я смотрю на этот гроб и понимаю, что в нем моя любовь и там он из-за меня. Я даже… я даже не успела сказать ему ничего, не успела обнять Михаила в последний раз.
Как кадры из фильма, перед глазами проносится наша первая встреча. Его карие строгие глаза с зеленой радужкой, татуированные руки, жесткие черты лица. Я растерянная, на маминых каблуках, еще совсем девчонка, и Бакиров, который смотрел на меня как на мошку.
Наш первый поцелуй и вкус моего сумасшествия на его губах. Наш первый раз и первая боль, его нежность ко мне, а после ад жизни без Михаила, вот только я не хочу больше жить без него. Это не жизнь. Это агония.
Миша, тебя нет? Ты умер?.. Я не верю.
Этого не может быть. Не может, не может же просто.
– Ты же говорил, что всегда будешь со мной. Мой ангел-хранитель. Это был ты, Миша, это всегда был ты.
– Лина, стой! Назад!
– Миша… я так хочу… к тебе… Забери меня к себе… – я шепчу это едва слышно и делаю шаг вперед, к нему, я падаю в яму. В сырую глубокую могилу, приземляясь на ледяной гроб. Такое только раз в жизни бывает. Я больше никого не полюблю так, как тебя.
– Миша… Я хочу к тебе.
Я больно ударяюсь об этот гроб, но встать не могу. Он здесь, в этом ящике, и значит, я тоже хочу быть здесь. С ним. Касаюсь ледяной крышки губами. Так надо. Так будет правильно, ведь без тебя, Миша, нет меня.
***
– О боже! Вытягивайте ее, быстро!!! – я слышу безумный голос Толика, а после меня буквально отрывают от гроба и за шкирку вытаскивают из ямы.
Я кричу. Так сильно, что дерет горло, и брыкаюсь, пока не оказываюсь придавлена к чьей-то груди.
Максим. Он обхватил меня и с силой прижал к себе, что-то говорит мне, гладит по волосам, а я не понимаю. Я не слышу и ответить не могу. Все как в тумане. Я задыхаюсь. Мне дурно, ноги меня совсем не держат, я кричу до сорванных связок и слышу свой голос как будто со стороны. Надрывистый и страшный, до скрипа пропитанный болью.
– Чш… Тоха, дай куртку!
– А-а-а-а! А-а-а! Не-ет! А-а-а-а! А-а-а-а! А-а-а-а-а!
– Лина, тише… не кричи! Твою ж мать!
Это уже Толик, а я не могу остановиться. У меня грудь от крика просто разрывается, я здесь, боже, я умираю без своего Михаила.
– Заберите ее отсюда, быстро!
– Пусти! Пустите меня, предатели!!! Пусти!
Вырываюсь из рук Максима, скидываю куртку с плеч и всучиваю жесткую пощечину Толику сквозь слезы.
Толик смотрит на меня волком, а я окидываю их всех ненавидящим взглядом. Они все знали, что Миша погиб, все знали, и никто мне не сказал об этом. Даже на похороны не позвали. Даже попрощаться не дали, сволочи.
– Он вам доверял! Я вам доверяла!
Опускаю взгляд на яму, которую уже начали засыпать землей, и земля эта черная падает на гроб, и я знаю, что она очень холодная. Зачем такая холодная?
– Стойте! Земля… она же холодная! Не надо… ему же будет холодно!
Но они не останавливаются и продолжают засыпать могилу землей, а мне больно. Я чувствую, что Михаилу тоже больно прямо сейчас. Так сильно, невероятно просто.
– О боже, помогите! Что вы стоите? Почему никто Мишу не любит?! Влад, Игорь, Толик! Помогите! Макс, помоги! Мише же холодно!
– Лина, спокойно. Не смотри. Иди сюда.
Меня кто-то за руку берет, но я резко ее вырываю.
– Нет! Я хочу к нему, пожалуйста. Пустите, я очень хочу к нему!!! Пусти!
Слезы текут по щекам, я смотрю на эту яму, и меня просто колотит, кажется, что моя грудная клетка сейчас разорвется на куски.
– Я так виновата. Миша. Это я. Прости меня! Это я… Твой Ангел. Миша… забери меня к себе. МИША, МИША!
Я вскрикиваю, а после ноги подгибаются, и я вижу лишь черное небо, затянутое тучами.
Я не чувствую себя, я не могу дышать, боль переполняет, отравляет, изувечивает меня. Чувствую только, что меня кто-то подхватил на руки. Не знаю кто, не вижу, ничего не понимаю.
– Блядь! Игорь, давай нашатырь. Быстро!
– Вызывайте скорую! Она тут умрет сейчас.
– Так, все, забирайте ее отсюда. Макс, помоги! Какого хрена, кто, сука, ей сказал?! Блядь.
Я не помню, что случается после, только обрывками, как кто-то меня усаживает в машину. Игорь рядом мелькает. Дает мне что-то вонючее, но я так сильно плачу, что он быстро колет мне что-то, после чего я просто вырубаюсь.
Я думала, что ад – это жить без Миши, но нет. Настоящий ад для меня – понимать, что я жива, а он нет. По моей вине.
Боль в чистом виде, оголенный нерв, и болит каждая клетка. Орет не своим голосом, и следующие несколько часов я просто в каком-то дурмане.
Снова больница. Меня заносят в палату. Игорь меряет мне давление, а после снова колет успокоительное. Они с Толиком общаются рядом. Впервые я слышу, чтобы Игорь матерился вслух, но слов не разбираю. Мне плохо. Я не могу даже глоток воды выпить, которую дает мне Игорь. Я ничего не могу. Я сломалась.
Все прошло. Боль, обида, тоска. Осталась лишь любовь к тебе, Михаил. Я всегда буду любить тебя. Не думай, что я выиграла. Я тоже сдохла сегодня.
Без тебя нет меня.
Помнишь?
Без тебя нет меня.
Глава 44
Архипов. Я все же выследил его и уже знал, где он находился, ровно до того момента, пока Ангел не нашла новые приключения с Ахмедом, и мне пришлось засветиться. Почти четыре месяца поисков мусора ушли в урну, потому как мне пришлось выйти из темноты впервые за все это время.
Конечно, псы Архипова все просекли, но и позволить, чтобы твари Ахмеда тронули Ангела, я не смог. Толик бы один не справился. Он ждал ребенка, не стал бы рисковать и чисто физически не смог бы задавить их сам.
Если бы Ангела там не было, мы бы с Тохой положили их, как щенков, но
