Не держи меня - Марика Крамор
— Аяз был ее любовником несколько лет. Когда я узнала про их сына, он не стал отрицать, просто предложил принять как факт, что там на стороне у него есть ребенок, относится он к нему по-особенному и знакомить меня с ним он не собирался.
— Да разве ж это семья, — вздыхает Роберт, накрывая мое колено рукой. Так тепло от этого простого согревающего жеста.
— Подробности я узнала позже. И от них вышибло мозги.
— Представляю.
Я вспоминаю вслух самое начало, когда папа познакомил нас с Аязом, рассказываю, как ощущала себя, когда мне поставили условия.
— Перелистни и забудь. Если хочешь, я возьму на себя общение с ним.
— Я не собираюсь общаться с Аязом.
— Мало ли, вдруг не ты станешь инициатором.
— Ладно, я подумаю.
Тянусь к нему в объятия. Так хорошо в них. Спокойно.
— Гель…
Роберт отчего-то зовет меня тихо и не слишком уверенно — для него это большая редкость.
— М?
— Но у меня тоже есть дочь. И там свои заморочки. Тебя это не пугает?
— Смотря что ты хочешь мне предложить, — мурлычу я ему на ухо, задрав голову. Получаю ласковый сдержанный поцелуй.
— Когда мы оба будем готовы, я обязательно озвучу. Не сомневайся, у меня на тебя большие планы.
Он щелкает меня по носу и тут же чмокает в самый кончик.
— Роберт.
— М?
Это так забавно, он отвечает мне моим же способом.
— Мне бы очень хотелось сплоченности. Единения. Общего времени. Когда все вместе, когда всем хорошо. Чтобы не как в моей семье. По-другому хочу. А как это — не знаю точно.
— А я знаю.
— С Камиллой очень тяжко, да? — уточняю я и заглядываю ему в глаза.
Откровенность его выходит немного напряженной:
— Да.
И вновь тихий вздох.
— Мне бы не хотелось стать очагом возгорания. Перерастет?
— Надеюсь. А очаг — это здорово. Я всегда о нем мечтал, особенно когда Камилла была совсем мелкая.
— Попробуем? — спрашиваю, а сама даже не представляю, что именно предлагаю и как это сделать.
— Только надо как-то очень плавно. Но я тебя прошу, не нужно с ней излишне мягко. Она этого не понимает.
— Ты уверен? — удивляюсь я. — Может, ей нужно немного больше… тебя? Тогда и понимать лучше будет.
— И каждый раз это оканчивается очередным недоразумением. Я прикину, что можно сделать. У меня завтра вечер забит, время будет только в первой половине дня. Камилла утром уезжает, она с друзьями встречается. Может, приедешь ко мне?
— Я подумаю.
Но в душе, конечно, я согласна. Более того, жду, как ненормальная, завтрашнего дня.
Зато утром все пошло наперекосяк. Как назло! Естественно, Камилла к моему приезду еще была дома. Я столкнулась с девочкой в гостиной.
При Роберте она вела себя довольно прилично, но все же недовольно. Все выспрашивала, куда мы с ее папой поедем. Чем будем заниматься.
Позже она пошла собираться к себе. Роберту позвонили, он отлучился в кабинет, чтобы сесть за компьютер. Вот тебе и свободное время.
— Вы все же настойчивая, да?
Вот же… девчонка. Ну что ей нормально-то не общается! А при папе такое милое создание. Ну почти.
— Не понимаю тебя, Камилла.
— Все же приклеились к папе.
— Никто ни к кому не приклеивался. Зачем ты мне грубишь?
— Я? — она наивно хлопает глазками. Ресницы длиннющие. Только накрашены неправильно. Слишком много туши — тут, наверное, слоя три, не меньше. — Ну что вы. Это я очень сдерживаюсь.
— Папа нормально относится, что ты дерзишь его гостям?
— Они не так часто у нас бывают.
— Но я-то здесь.
— Вот именно! — бурчит себе под нос.
Тогда я пренебрежительно оглядываю ее с ног до головы. Преднамеренно. Так, чтобы ей стало неуютно.
Ну простите, у меня нет опыта общения с трудными подростками. Уж как могу!
— Папа сказал, ты уезжаешь с друзьями.
Она цыкает и закатывает глаза. И решает проигнорировать.
— Нарочно так отвратительно накрасилась, — давлю я.
— Можно без подколок? Они все равно меня не цепляют.
Но я вижу, что зацепило: девочка нервно заправила волосы за ухо. И вскинула подбородок.
И показательно отворачивается, будто я не стою и крупицы ее внимания.
Ну ладно…
— Тогда скажи мне, — продолжаю наступать я. Нужно вывести ее из зоны комфорта. Но помнить, что она ребенок. Она всего лишь маленький зазнавшийся ребенок. Она девушка, которая только начала расцветать, и у нее нет ни мамы, ни старшей сестры, чтобы как-то помочь и направить. Но мне ведь все равно, правда?
Камилла решительно направляется к выходу. А у меня руки чешутся стереть неаккуратные следы румян с ее щек. Смотрится ужасно. Как будто у нее аллергия выступила.
— Ты всегда так издеваешься над своей внешностью или только сегодня решила выделиться?
Она замедляет шаг. Проходит еще два метра. И останавливается. Спина ее напрягается, девчонка раздумывает. И так резко оборачивается, что я даже слегка вздрагиваю: не ожидала.
В глазах ее столько огня, прям ух!
— Если ты планировала меня побольнее уколоть, то у тебя не получилось! — распаляется она. — Ясно?
В ее голосе звучит обида и негодование. Она, как ежик, свернулась в клубочек и мечтает пульнуть в меня иголкой.
И мне становится стыдно. Я только что сорвалась. Но я же взрослая! И умею держать себя в руках, пропуская негатив мимо.
— Я всего лишь пытаюсь тебе сказать, что ты немного перемудрила с образом. Если хочешь произвести на кого-то впечатление или просто не выглядеть нелепо-вызывающе, то стоит преподносить себя иначе. Я бы могла помочь, — и нерешительно предлагаю: — если хочешь.
Девчонка презрительно прищуривается, а потом неторопливым взглядом скользит по моей фигуре, ногам, разглядывает одежду. Приходит к неутешительным выводам: у меня есть вкус. И что-то еще, чего ей пока не понять.
— Но ты, конечно же, сама лучше знаешь. И без меня обойдешься. И помощь от какой-то там папиной подруги принимать не собираешься. Понимаю.
И плюхаюсь на диван. Жду!
Три. Два. Один.
Камилла долго не решается показать свои сомнения, но в итоге проигрывает. Она решительно приближается.
БИНГО!
Я улыбаюсь от маленькой, но победы.
— Решила заплевать меня? Не
