Волны памяти - Изольда Рыбкина
— Хаксли, — слышу голос за спиной, который вырывает меня из мыслей.
— Что? — поворачиваюсь на звук и замираю, увидев мужчину в новом для меня образе.
На Игоре белая рубашка с расстегнутой верхней пуговицей, серый строгий костюм и классические туфли в тон. Поза расслабленная, он стоит, привалившись одним плечом к дверному косяку и внимательно меня рассматривает.
— Олдос Хаксли — это автор романа «О, дивный новый мир».
Похоже, что последние слова я всё же произнесла вслух. Но я и понятия не имела, что они значат.
— Не знал, что ты читала его… — будто сам с собой размышляя, говорит мужчина.
— Ты много обо мне не знаешь, — тут же подхватываю эту мысль, чтобы продолжить разговор и, возможно, растопить лед между нами.
— Это уж точно, — ухмыляется Игорь. — Но знаешь… Мне это и не надо.
— Почему ты так говоришь? — делаю к нему шаг и умоляюще произношу. — Что я сделала тебе? Можешь нормально объяснить причины своего отношения?
Какое-то время он молчит и будто решается на что-то, а потом говорит:
— Доктор сказал, что рано или поздно память к тебе вернется. Наберись терпения, дорогая. Я же терпел тебя шесть лет…
Выплюнув мне лицо эти слова, он ни секунды не задержавшись, разворачивается и просто уходит. Спустя несколько мгновений хлопает входная дверь. Игорь ушёл, оставив меня «обтекать». После услышанного возникает одно желание — выйти в это отвратительное панорамное окно. Но во-первых, это первый этаж и, во-вторых, вряд ли такой поступок хоть что-то решит.
Я бреду по этому мерзкому дому, уже не вглядываясь и не разбирая его обстановки. Здесь всё чужое, не моё. Я этого не помню и не хочу вспоминать.
Мне нужно попасть на кухню. Ужасная жажда мучает с самого момента пробуждения. Я заметила, что так всегда после приёма таблеток.
Долго бродить в поисках не пришлось, ибо до меня стали доносится сначала запахи готовящейся еды, а приблизившись, я услышала разговор.
— Куда это Игорь Эдуардович так быстро уехал? — узнала я голос Татьяны. — Даже не позавтракал.
— Ему в офис нужно срочно, — этот неприятный тембр я уже слышала. Он принадлежит отцу Игоря. — Я дал ему задание, которое не терпит до завтра. Так что сегодня его не жди раньше ужина. Кстати, ты тоже можешь отдохнуть сегодня. До обеда не появляйся в доме, поняла?
Мне показалось, или последнее слово он произнёс с нажимом? Как же не хочется мне видеть этого типа и тем более оставаться с ним наедине, а последнее неминуемо, если Татьяна покинет дом.
Собираюсь незаметно развернуться и сбежать к себе в комнату, но тут же слышу позади фальшивую радость:
— Эленочка Максимовна, вы уже встали!?
— Доброе утро, Татьяна, — говорю обреченно и переступаю порог кухни.
— Элен! Ну, наконец-то! — восклицает мужчина и вскидывает руки, изображая раскрытые объятия.
— Здравствуйте, Эдуард Викторович, — сдержанно киваю свёкру, всем своим видом показывая нежелание тактильных приветствий.
Но он то ли правда не понимает, то ли прикидывается, то ли плевать хотел на мои сигналы, ибо в следующую секунду решительно кидается в мою сторону, что я даже не успеваю предпринять каких-либо экстренных защитных мер. Мерзкие влажные ладони обхватывают мою спину: одна — в районе талии, а другая — прямиком на… в общем, ниже талии ровно на одну ладонь.
Я вскрикнула и попыталась отскочить, но не тут-то было. Он сжал еще крепче, а я уперлась ладонями в его грудь и начала вертеть головой в поисках Татьяны, которая только что находилась рядом с нами. Но услышала только закрывающуюся на кухню дверь и торопливые удаляющиеся шаги.
Что происходит???
— Эдуард Викторович, — говорю, повышая голос. — Прекратите немедленно! Как Вам не стыдно!?
— Я соскучился, кисунь, — говорит мне шепотом и впивается в шею, так как до губ не смог дотянуться, будучи немного ниже меня ростом.
— Да что вы делаете!? — я уже почти кричу и начинаю с силой пытаться его оттолкнуть, но руки мои зажаты его торсом. — Я буду кричать!
— Не здесь, — похотливо хрипит, усаживая меня на стол. — Здесь сделаем всё по-тихому, а в спальне можно будет и покричать, — он начинает лапать меня и одна рука уже проникает под майку и устремляется к груди, когда я резко освобождаю свою ладонь и силой бью его по лицу.
— Ты чего? — смотрит на меня не понимающе. — Я не буду оставлять следы как в прошлый раз, не волнуйся, кисуня моя, папочка будет осторожен, — пока я ошарашенно перевариваю смысл его слов, понимая, что они могут значить, этот престарелый извращенец возвращается к прерванному моей оплеухой занятию.
Нужно действовать кардинально. В следующую секунду моя коленка попадает точно в цель. Папаша оставляет меня и сгибается пополам, хватаясь за то место, которое у него явно было проблемным.
— Никогда! НИКОГДА больше не смейте так делать!!! — в ярости ору на старикашку. — Еще хоть один подобный намёк — я всё расскажу Игорю!
— Только попробуй, — хрипит вслед.
Не дожидаясь его дальнейшего ответа, я выскакиваю из кухни и в несколько секунд оказываюсь в своей комнате. Запираюсь на все замки и прямиком иду в ванную. Сначала пью воду прямо из-под крана, а потом захожу в душ. Мне необходимо смыть с себя прикосновения этого урода.
Горячие струи обжигают кожу, но не могут её согреть. Меня трясёт, а из глаз потоком текут слёзы.
Что же я за дрянь такая?! Получается, что я спала с отцом собственного мужа! Мне мерзко от этого понимания. Я сама себе противна.
И тут в голове словно складывается паззл: а может, Игорь потому так общается со мной, что узнал о связи своей жены и отца?
Это многое объясняет. Но я не представляю, почему он терпит меня в этом доме, почему сразу не выставил, узнав об этом?
Что-то тут не сходится… Да и папаша угрожал, чтобы я не говорила.
Получается, есть еще что-то. Наверняка не менее отвратительное…
Сколько же еще у меня скелетов в шкафу? Сколько еще грязи я о себе узнаю?
Мне становится не просто плохо, а по-настоящему тошно. Если бы я успела позавтракать, наверняка извергла бы всё в эту же минуту. Голова раскалывается, всё тело трясёт,
