Гражданский брак (СИ) - Вера Чурсина
Наверное, Олеся переборщила с молчанием. Потому что Вова стал опускать голову и плечи.
— Вов! — она улыбнулась парню и взяла его за руку. — Ты чего?
Он поднял голову и взглянул в глаза однокурснице:
— Нравишься ты мне, Олеся, очень… давно… — его грудная клетка вздымалась от участившегося дыхания.
Девушка посерьезнела.
— И ты мне нравишься, Царёв. И я бы согласилась быть твоей девушкой, но… — парень замер. Олеся помялась, покраснела, а потом решительно выдохнула:
— Я против секса до свадьбы! — и подняла глаза на Вову. — И никаких гражданских браков! Мне, знаешь, как Никита говорил "что мы, дети, за ручку ходить?". Не дети. Но я ищу серьезных отношений. Пусть я старомодная, но… Вот.
— Олесь, я тоже за серьезные отношения. Я знаю, что ты… — он запнулся, — вовсе не старомодная. Ты нормальная девушка. Для меня ты самая лучшая! — горячо проговорил Володя. И тихо добавил: — Так ты согласна?
— А ты со мной согласен?
— Да! — Вова покраснел до корней волос.
А Олеся заулыбалась.
И тут резко зазвонил телефон Царёва, который он все же включил.
Отец без приветствия сразу вывалил на сына свою досаду:
— Ну ты, дебилушка, сын! Такую кралю упустил! Я так понимаю, про беременность — это все лажа была? А вот и зря! Заделал бы Людке ребенка — и стерпелось бы, и слюбилось. Эх, олух царя небесного! Ну ладно, бизнес с Савиных мы в любом случае будем вместе вести, но родство бы ох как не помешало! — отец бросил трубку.
— Кто это? Неприятности? — Олеся сочувственно посмотрела на своего гостя.
— Ерунда, — Вовка убрал трубку. — Ситуация, кажется, разруливается без моего участия. Федор Андреевич не звонит, и это хорошо.
* * *
После пар Царёв и Ярцева вместе отправились к Свете. За ними увязался староста Назаров. Олеся подумала, что этот великан зачастил к подруге. Назаров же, остановился возле киоска с цветами и поковырявшись в своем тощем кошельке, купил розу. Одну. Олеся внутренне хмыкнула — однако, вырисовывается роман? Или она чего-то не понимает?
Света обрадовалась цветку, разулыбалась. Среди всей болтовни узнали, что до Нового года ее выпишут из Областной больницы, и родители сразу увезут дочь на Алтай, на один из курортов — на реабилитацию. А потом на лечебные грязи в Бурятию. Назаров помрачнел и спросил, надолго ли. Света ответила — что, наверное, на полгода. Медведеобразный однокурсник тяжело вздохнул.
Олеся покосилась на него — ну вот, еще одно сердце разбито. Но настроение почему-то было хорошим. Главное, Светка перестала быть мрачной, ожила.
Когда парни вывалились из палаты, Олеся, прощаясь, поцеловала подругу. Света придержала ее за руку:
— Олесь, а про Витю так ничего не слышно? — она коротко глянула и опустила глаза.
Олеся вздохнула. Не может Светка забыть своего Витеньку. Конечно, считай, год прожили вместе, такое сразу не выбросишь из сердца.
— Нет, Свет, ничего не слышно, как в воду канул. Пасечниковы вообще на дно ушли, нигде не светятся.
— А, ну ладно, — лежащая на кровати девушка теребила пододеяльник и не смотрела в глаза подруге.
— А ты заметила, что Назаров к тебе неровно дышит? Розу на последние деньги купил, — Олеся взяла ее за руку.
— Да, смешной он. — Света так и не смотрела на сидящую рядом подругу.
— А мы с Царевым теперь официально пара. Договорились, что будем вместе. Но без секса.
— Как без секса? — Света вскинула глаза.
— А вот так. Я против добрачных связей, так и сказала. Он согласен.
— Вот уж кто любит по-настоящему, так это Вовка. На все для тебя готов. Ну, я рада за вас.
Подруги расцеловались, и Олеся вышла из палаты.
Глава 52
Кавказские овчарки понюхали Милу, посмотрели человеческими глазами и лениво потрусили по лужайке по своим собачьим делам. Лайка попрыгала вокруг девушки, дождалась, когда Мила кинула ей мяч, и прыжками кинулась довить игрушку.
— Ну вот, не бойся, теперь собаки тебя знают, — дядя Миша стоял рядом.
Но Мила все равно побаивалась. Ее чихуахуа Буся была в 20 раз меньше этих монстров с огромными клыками.
— Но ночью все равно по участку не ходи!
Они остались в усадьбе вдвоем с дядей Мишей, а Роман покатил на катере в Усть-Малу по своим делам. В сердце поселилось печальное томление, расставаться даже на день с Романом было мукой.
Мила терзалась — что это? Она привязалась к мужчине из-за ребенка? Потому что в ней — его семя? Или сыграло роль затворничество, когда Роман был единственным, с кем можно было хотя бы переписываться и купаться в его восхищении и горячих нескрываемых желаниях? Или гормоны шалят? Или правда, влюбилась? Но она никогда ни к кому не чувствовала такой тяги. Никогда ее сердце не ухало вниз т одной мысли о мужчине, о воспоминаниях объятий прошлой ночью…
— Не грусти, королева, всего сутки, и я с тобой. Если что, дяди Миша тебе поесть приготовит.
— Я сама умею! — возразила Мила, — на кулинарные курсы ходила. — и чуть не ляпнула "когда с Вовкой жили". Вовремя прикусила язык.
И вот теперь они одни со старым эвенком. Он пытался развлекать Милу как мог. Ему удалось удивить девушку, когда она спросила, сколько они знакомы с Романом. Оказалось, эвенк и его жена воспитывали Рому с 11 лет.
— Его отец шибко пил. Вот дом и сгорел. Напился и, поди с сигаретой уснул. Ромка тогда у соседей ночевал, вот и спасся. А жёнка — мать Ромкина — тоже сгорела. Его хотели в детдом забрать. А он в лес убежал. Ко мне в избушку пришел. Голодный. Три дня ягодой питался. Я забрал. А что? Дочки уже взрослые были. Старшая в городе на врача училась, младшая в Большой Речке в интернате школу заканчивала. Решили с женой — пусть сын будет. Опеку моя баба оформила. Так и жили. Охотиться научил, зверя выслеживать, ичиги шить.
Мила сидела в беседке и размышляла. Вот откуда борзость, бесстрашие Романа и умение точно метать нож — он рос в тайге! По сравнению с ним даже Царев чуть ли не мажор. Все-таки, у Вовки есть семья, зажиточные родители. А Роман сам себя сделал.
Черт. Она даже не представляет себе эту жизнь, из которой ее мужчина выбрался наверх — к огромной усадьбе, своему бизнесу. Острой иголочкой кольнуло в сердце сочувствие — у этого сильного мужчины не было детства…
Раздалась надоедливая мелодия с планшета, который ей оставил Рома вместо телефона. На
