Изменить нельзя простить - Анна Томченко
По сути, он ничем не лучше Андрея. Хотя вру… Кирилл лучше хотя бы тем, что не обманывал меня. И уверена, сказал бы про жену, спроси я об этом. Но я ведь не спросила. И вообще Бестужев из той породы мужчин, которые приходили, воевали, завоевывали, а позади всегда была женщина, которая и оставалась женщиной, а не соратником. Он бы даже не позволил что-то там помогать в бизнесе или жизни. Он просто по-настоящему мужчина.
И странно, но я счастлива, что у меня с Кириллом было время. Только наше, которое я, конечно, бездарно продолбала своими никому не нужными принципами.
Но да бог с этим.
Самое главное, что у меня все хорошо.
— Не расскажешь? — тихо спросил отец, забирая мой чемодан. Я снова покачала головой.
— Особо нечего. Только то, что это единолично мой ребёнок. И все.
Отец был недоволен. Не мной. А ситуацией. Но он поймёт. Позже.
А сейчас мы выехали на трассу. Я рассматривала в окно, как ещё несмелый снег окутывал в рыхлую белёсую шаль ветки деревьев.
Две недели до нового года. У меня нет квартиры, нет машины, нет ничего, но одновременно есть все.
— У нас останешься? — спросил папа, когда мы въехали в город, раскрашенный праздничной иллюминацией.
— Если вы не против… — обтекаемо ответила и потянулась к сумочке за минералкой. У папы была женщина. Мы не конфликтовали, просто уважительно и немного отстранённо относились друг к другу, потому что я уже давно выросла, и маму мне никто не заменит. И это нормально.
— Нет, конечно. Тем более, что ещё делать старикам. А с тобой веселее и теплее…
Папа, конечно, сейчас напрашивался на заверения, что никакой он не старый. Любимая игра. И я ее поддержала.
Загородный дом пропитался запахом хвои. Я прошла в нашу с Андреем спальню и поняла, что ничего не осталось в ней от бывших супругов. Отец убрал все напоминания того, что когда-то здесь ночевали двое. Были только мои вещи.
Я выдохнула и растянулась на кровати. Потом повернулась на бок и обняла живот руками. Мое маленькое счастье. Интересно какого цвета у него будут глаза? Или волосы. Характер?
После перелёта я чувствовала себя немногим лучше, чем седёлка из банки, поэтому, переодевшись в домашнее платье, я пристроилась на кровати и задремала.
А следующий день принес поездку на новую работу, новое руководство и старые знакомства.
После обеда я заехала в клинику к гинекологу, чтобы встать уже здесь на учёт и уточнить по поводу анализов. Добрая женщина с пышной копной светлых волос заверила меня, что все будет в порядке, хотя я это и так знала, и выписала ещё некоторые препараты.
Стоя на ресепшене и подписывая договор об оказании услуг, я расслышала присвист. Смутилась, но проигнорировала. А когда тяжёлая рука рывком развернула меня на девяносто градусов, поняла, что возвращение домой вещь, конечно, хорошая, но Андрей…
— Надо же… Не думал уже увидеть, — противно, с насмешкой, выдал бывший муж и прошёлся по мне взглядом. Джинсы и тонкий свитер не скрывали моего положения. Андрей усмехнулся. — А я ведь отсужу у тебя вот это…
И кивнул на мой живот. Я вскинула бровь, не понимая, что он вообще несёт.
— Это не твой ребёнок.
— Какая разница, — усмехнулся бывший. — Главное отсудить. А потом сдам в детдом. А то нечестно. У меня ребёнка не получилось, а ты будешь матерью. Нет.
— Повторяю, это не твой ребёнок, — холодно обрубила я, сбрасывая его руку с предплечья.
— А ты знаешь про триста дней с развода? По ним у рождённого ребёнка автоматически отцом является бывший муж.
Глава 57
Андрей так был счастлив, словно я его ребёнка носила.
Как по мне, все это ересь, и обычный тест на отцовство максимально быстро решил бы этот вопрос раз и навсегда. Я только открыла рот, чтобы об этом донести, но тень сбоку снесла Андрея прямо на диванчик для посетителей.
Злой, запыхавшийся Кирилл вдавил Андрея в белый кожзам и давил бы до предсмертных хрипов, если бы не завизжавшая медсестра.
Ее голос сиреной прозвучал по холлу, и охранник предпенсионного вида уже бежал в направлении драчунов.
Господи, что за идиоты.
— Кирилл, как придушишь его, сядь ко мне в машину, — громко произнесла я, подходя к вешалке и стаскивая пальто с плечиков. Все замерли, как мыши под веником, а я, пожав плечами, прошла к выходу.
Не успела сделать и пары шагов, как меня подхватили на руки и вынесли в холодную снежную зиму. Кирилл прижимал меня так сильно, что теперь уже я засомневалась в том, а хватит ли мне воздуха.
— Отпусти, — взбрыкнула я, больше переживая, как бы Бестужев не поскользнулся на льду и не рухнул вместе со мной беременной.
— Ага, щас! — возмутился Кирилл, ещё сильнее прижимая меня к себе, и я почти уловила в морозном воздухе аромат цитрусовых. — Ты же опять от меня сбежишь, рыжая!
— Нет, честное слово. Я не побегу… — просто потому что хоть и маленький, но живот сместил центр тяжести.
Кирилл мягко опустил меня на заснеженный тротуар, и я все же нормально застегнула пальто. Поправила пушистую и объёмную шапку и заметила:
— Тебе к лицу борода, — Кирилл и вправду изменился. Словно повзрослел. А может, лоск сердцееда поистерся за эти несколько месяцев. Не знаю. Только вот взгляд остался таким же наглым.
— А тебе к лицу мой ребёнок, — коротко выдохнул Бестужев, как обычно, разрушая весь момент встречи. Я поджала губы, уже готовясь к тому, что и этот начнёт сейчас манипулировать своим отцовством. Только вот против Кирилла у меня не было никаких аргументов.
— Это мой ребёнок, Кир, — мягко поправила я и положила ладонь на руку Кирилла. Он смутился, но все же накрыл своей. Дорога вела к парковке, и у нас было не больше трёх минут, чтобы все решить.
— Тебя не смущает, что я тоже принимал участие в его зачатии? — на Кирилле кожаная куртка с толстым мехом. Сейчас она расстегнула, и под ней свитер тонкой вязки.
— Ну, надо было думать, как совать в меня себя без презерватива, — ехидно заметила я, шевеля пальцами, которые начали немного замерзать.
— Так я и подумал, — взбесился Кирилл,
