Под кожей (СИ) - Мария Летова
— Да! Да? Мамочка?
Оторвав взгляд от моего лица, Карина отвечает:
— Да.
— Папочка скоро отвезет меня в… в зоопарк, — сообщает Сабина, слегка коверкая слова. — Там медведи…
— Здо́рово… — отзываюсь я.
— Мы с ним поедем в Москву.
— Понятно…
— Мы сейчас поедем есть наггетсы. С мамой и дедом…
— Вы молодцы.
— Он уже нас ждет, — отзывается ее мать. — Попрощайся с Тайсоном…
— Пока, Тайсон…
Ее ладонь, все это время скользившая по шее Тая, делает еще несколько заходов, после чего Карина надевает на нее перчатку.
Оставаясь на месте, я слежу за тем, как они уходят по дорожке. Мой кобель изо всех сил хочет рвануть следом, но я лишаю его такой возможности.
Десять минут спустя мы возвращаемся в машину. Еще через полчаса я добираюсь до дома, где загружаю миски Тая кормом. У меня остается время на то, чтобы принять душ, выпить кофе и немного поработать.
К тому времени, как за окном начинает темнеть, я снова в машине. На этот раз поездка заканчивается во дворе престижной многоэтажки в центральном районе города. Меня впускают во двор, затем в дом. Я осматриваюсь, потому что здесь впервые. Впервые в жизни вхожу в квартиру, дверь которой для меня гостеприимно распахивают, как только я перед ней останавливаюсь.
Карина одета в тонкое платье до колена, золотистые волосы переброшены на одно плечо.
Умная. Немного гордячка. Немного избалована. Примерно такие выводы я сделал, увидев ее впервые. Они близки к истине. Каждый из них. Но, кроме этого, в ней еще много чего намешано.
Все, что я ищу в женщине, я уже нашел.
Именно этот факт разбавляет мою кровь порохом.
Как и тот, что я женат на этой женщине уже три дня.
Новость, которая мою семью встряхнула бы до основания, но я отодвинул свою родню в сторону в тот момент, когда решил, что знать об этом пока никому не обязательно. Знать о том, что в тридцать пять я наконец-то женился, пока никому не обязательно.
Об этом не знает никто, кроме нас двоих.
Кажется, для меня и Карины Балашовой оставлять все лишнее за скобками — единственный способ не переломать нашим отношениям ноги.
Все лишнее — за скобки. Только я и она. И больше никого. В этом тесном непосредственном контакте и так до хера подводных камней. Начиная с того, что мы разные, как день и ночь. В привычках, во взглядах, в воспитании. Заканчивая тем, что их соприкосновение время от времени приводит к херовым последствиям. Ведь я не могу назвать себя святым. Я абсолютно не святой.
Я вхожу в квартиру, и Карина берется за замок на моей куртке. Расстегивает его, сосредоточенно глядя на мой подбородок.
Проявленная забота обухом бьет по голове.
До встречи в парке я не видел свою жену с тех пор, как мы расстались в отделении городского загса три дня назад. Я женился, как двадцатилетний пацан. По справке о беременности. И я сделал это, потому что никогда в жизни не хотел так, твою мать, жениться.
Я приподнимаю ее лицо, держа за подбородок.
Склонив голову, оставляю поцелуй на ее губах. Не важно, сколько между нами различий, я хочу эту женщину достаточно сильно, чтобы на все до единого наплевать. Если только она будет моей. Вся. Каждую гребаную минуту.
Эта внутренняя потребность раздувает внутри лесной пожар.
Каким бы здравым смыслом ни накачала меня жизнь, в этом вопросе он отключается.
Глава 64
Карина запускает пальцы в мои волосы.
Это умопомрачительно приятно. Ее пальцы прохладные, тело теплое. Ее отдача в эту секунду соответствует всем моим требованиям. Податливые губы, податливое тело.
Я снова чувствую себя пацаном. Есть сильное желание им побыть. Сексом затушить все проблемы. И наши с ней, и любые другие. По крайней мере, сегодня, ведь у меня — запоздавшая брачная ночь. Несмотря на то, что от общепринятых канонов она в километре, я удовлетворен, как никогда в жизни.
Удовлетворен, даже не трахаясь.
Потому что Карина ищет мои губы, когда я отстраняюсь. И сбито дышит, чувствуя меня. Мое собственное порванное дыхание.
Ничего… ни хрена бы у нас не вышло, если бы этим голодом страдал я один.
Она горит со мной. Вот что главное.
Я носом тяну воздух, заглядывая в ее лицо.
От ее волос пахнет чем-то приятным, на веках — тени, глаза кажутся огромными. И она смотрит на меня в ответ, пока пальцы касаются подбородка. Щетины, которую сегодня я привел в порядок.
Я разжимаю руку на талии Карины, и она отходит на шаг, слегка качнувшись.
Ее щеки стали ярче, глаза блестят.
Я могу собой гордиться.
Она забирает у меня куртку. Вешает ее в шкаф.
— Вон там можно помыть руки, — указывает на дверь прямо по коридору.
Запахи еды, которые я почувствовал, как только вошел, теперь будят аппетит.
Карина выставляет на стол тарелки, когда я захожу на кухню. Слегка суетится, наблюдая за тем, как я все осматриваю.
Кухню, вид из окна.
Это начало с нуля. Мне тоже необходимо освоиться.
Территория, на которой я нахожусь, так или иначе не моя. Я дремучий говнюк, на своей территории мне комфортнее, но сейчас это правило не работает. Женщина, на которой я женат, умеет создавать уют так же первоклассно, как выводить меня из терпения.
После того, как я с ней порвал, думал только о том, как бы забрать свои слова назад. Блядь. Я думал об этом каждый гребаный день, а она позвала меня, чтобы снять ответственность.
Прежде чем сесть за стол, я выкладываю на него красную бархатную коробочку.
Карина берет ее в руки и открывает. Внутри два кольца. Средней толщины золотые ободки с деталями. Мы выбрали их вместе в день свадьбы. Не могу сказать, что выбор был тщательным. Скорее это был сумбур.
На то, чтобы ее кольцо подогнали по размеру, ушло некоторое время.
Усевшись на стул, я вытягиваю ноги и прошу:
— Примерь. Если не подойдет, подгонят еще раз. Если передумала и тебе не нравится…
— Мне нравится.
Она примеряет. Рассматривает секунду, после чего возвращает кольцо в коробочку.
— Пусть останутся у тебя, — говорю я, наблюдая за ней.
Она стреляет в меня глазами, зажимая красный бархат в ладони.
— Ты предлагаешь мне решить, когда их надеть? — спрашивает Карина.
— Я могу надеть свое хоть сейчас. Выбор за тобой.
Я обеими руками за. За то, чтобы она сама решила, когда нам надеть эти кольца. Это компромисс. И от
