Опасный выбор - Саша Таран
— Просто не просто, — увидел тот и усмехнулся понимающе.
— Да чё тут понимать? Их бесит, когда пацан выпендривается, ясно же, — вклинился белобрысый, — такого не объездить. А нифига необъезженный в семью? Какая польза, если ты сам решаешь, и не указать тебе чё как делать. Мы с прошлой из-за этого и расстались.
— С буферами? — уточнил Толкач.
— Не, с Миланой.
— А-а, — затянули оба.
— Ага. Там мамка была деспот лютейший. Главное, коза эта слушалась, мне передавала, типа это её собственные идеи, а я больной, бошку потерял, м-м, ну вы её видели, всё чётко. А она прочекала, что без ума, и вертит: надо то, надо сё, подстричься так-то, документы, восстановиться в универе, чтоб не стыдно, надо на машину копить, надо каких-то родичей с аэропорта забрать и по области с ними экскурсоводом погонять, ёпте! — он фыркнул. — Я через пару месяцев не мог решить сам: надо мне срать или не надо. А как догнал, чё происходит, что там мамка всем вертит — по тормозам. Миланка в слёзы, мамка на… в общем… — он покосился на меня.
— Так ты в универе что ли? — удивился Юрец.
— Пока числюсь, — засмеялся Макс, откидывая волосы. — Там с буферами и сошёлся и с её покладистой мамашей.
Пацаны чуть чаем не подавились от смеха. А я прыснула с их бурной реакции. Вот балбесы! Матвей подал салфетки.
— Придурошные, чё человека смущаете?
— Да ты нас не слушай, Даш, — снова подал голос Юра, — мы ж шутим.
— Не, ну мамаша там, и правда, ничё так… — возразил Макс и кухня взорвалась пуще прежнего. Матвей устал торчать у плиты и уселся на стул, «под меня». Он болтал с пацанами о том и о сём, и по-хозяйски придерживал мои бёдра, и даже поглаживал их, а я сконфуженно краснела — такая близость при незнакомых! При свидетелях. Хорошо, что сегодня на мне джинсы, — косилась я на обожаемые ладони, и сердце стучало всё громче. — Джинсы… И с каких это пор, джинсы превратились у меня в самое «приличное» одеяние?! — Смеялась я. И знала ответ — с поры «Матвея», который побывал абсолютно под всеми моими юбками. Я одевалась в универ и УЖЕ краснела, потому что знала что будет, попадись я ему. И ведь надевала, бесстыжая. И полировала свой желанный образ каблуками — для него. И хотела ему попасться. А сегодня мы разгребали в универе подсобку для художественного инвентаря, поэтому одеться пришлось соответствующе.
Гостей моё положение не удивляло. Для них я была лишь «приставкой к другу» и они продолжали веселиться, не обращая внимания. Всё естественно — девочка на коленках — что такого? Тем более, половина из них давно была про нас в курсе. Пацаны придумывали Матвею всё более изощрённые способы понравиться родителям. Потом поняли, что всё тщетно, махнули на «негодного жениха» рукой, и стали разрабатывать нам план побега.
— Куда?.. м-м? — шепнул Матвей, когда я собралась с него слезать. — Понравился план?
— Пойду домой, — засмеялась я тихонько, прихваченная им потуже, — ну Матвей, пусти…
— Уже?
— Заниматься нужно. Может вечерком загляну…
— Давай я их выгоню?
— Э-э! — возмутился Щербатый, — мы вообще-то тут! И всё слышим!
— Не-не, — успокоила я, — мне правда пора, Матвей, ну пусти. Далеко не убегу. Посидите, всё-таки день рождения.
— Во-о-о! Слушай Дашулю! Чётко разложила! — обрадовались парни и подозрительная чертовщинка появилась в их взглядах — тортик закончился, но вечеринка только начиналась. Поднималась на новый «взрослый» уровень. На уровень: «не при дамах». Юра полез в телефон и потянул к себе Косаря для повелений, а Толкач всё-таки засобирался сгонять куда-то.
— Вечером увидимся, — попросила я, — ладно?
— М-м, ладно, как скажешь, — сдался именинник и пошёл меня провожать, а ребята на кухне пошли шуршать по полкам. Заиграла музычка.
— Ну, правда, Матвей, — уговаривала я его в прихожке, когда наше прощание затянулось. Мне хотелось, чтобы он расслабился, побыл с пацанами, отметил это важное событие с теми, кто заменил ему семью. — Не выгонять же их, раз пришли, — смеялась я тихонько в горячие губы.
— Хочу провести этот день только с тобой, — шептали они в ответ.
— Я ещё загляну, обещаю.
— Когда?
— Сестра вернётся к шести. Я быстренько закончу с заданиями, ужин сделаю, встречу её и сбегу к тебе до родителей. Надо изображать бурную деятельность, сам понимаешь…
И я побежала изображать.
Нужно было создать максимальную видимость, что я провела весь день дома, отпахала проектирование, прибралась, мучилась с готовкой, кормила сестрицу, как самая ответственная старшая сестра в мире, чтобы вечером иметь полное право сходить «подышать и проветриться перед сном». Такой был план. И я его придерживалась. Я переоделась в домашнее и побежала прибираться, одновременно поставила стирку и заглянула, что по завтрашним парам. Вполне себе выполнимо, только котлетки поставлю готовиться, пока занимаюсь, чтобы время не терять.
Я включила на кухонном телике музыку и пританцовывала, замешивая фарш: лук, яйца, мазик, мука… и-и-и щепотка соли… надо будет Матвею приготовить. Он любит эти котлетки, — предвкушала я, врубая духовку на разогрев. — Давно не делала, порадовала бы. Хочется готовить только для него, а приходится кормить эту дылду. Ну вот, — я прислушалась — кто-то звонит в дверь, — легка на помине. Что-то рановато. Всего пять.
Пошла открывать.
Совсем оборзела? Лень ключи поискать?! — собираюсь отругать Лизку с порога, но в глазке не сестра.
— Блин… блин… — испуганно закопошилась в замочной скважине. Сейчас же соседи увидят!
— Матвей?! Ты что?!
— Слесаря вызывали? — загремел он здоровенным ящиком — довольный, как удав. Пошлый, как чёрт. У меня аж челюсть отпала от его дерзости! Припереться прямо ко мне домой! И кем — «слесарем»!
— Матвей… — я затянула его во внутрь, чтобы из квартиры напротив не подглядели. — Ты что творишь?! — засмеялась я тупо. Как же это всё глупо и весело! И опасно! — Тебя же увидят…
— Не беспокойтесь, дамочка, — скинул он кроссовки, — я всего лишь слесарь. Какая милая квартирка, — поставил ящик с инструментами на пол и огляделся. — Где чинить будем? Давайте поскорее, у меня ещё заказ… — «слесарь» вешал куртку и смотрел своей манящей серой Балтикой:
— М-м, кажется я вас помню… чего это у вас всё ломается да ломается сегодня, а? — приблизился он медленно. — Или вы специально меня вызываете… приглянулся вам, что ли? М-м? Чего молчите? Стыдно? Не стоит стыдиться своих желаний…
— Мне… надо ужин готовить… — успела пролепетать я трусливо, прежде чем он схватил меня и понёс на кухню.
— Готовьте, не отвлекайтесь, — целовал он. — Я сам разберусь… на кухне, значит? На кухне, так на кухне… Как скажете… М-м… котлетки… оч хорошо…
— Матвей! —
