Джастин Харлоу - Муки ревности
Откуда он смог о ней столько узнать? Одной фразой Амадео приподнял вуаль загадочности, за которой она скрывалась от всего мира. Какая-то древняя сила сблизила их в тот момент, когда она посмотрела в его темные, сверкающие глаза.
— Пойдемте, пора присоединиться к другим гостям. — Слегка прикоснувшись к ее локтю, он повел Шаннон мимо Миро, Кандинского, Марке. Их воображение, казалось ей, бледнело по сравнению с ее собственным внутренним миром, показанным Амадео, и Шаннон гадала, подозревает ли кто-нибудь из гостей, что она была моделью для этого портрета. Идя вслед за Бенгелой и глядя на его широкие плечи, Шаннон решила, что он сложен, как матадор. Они пересекли порог комнаты, и Шаннон резко отвернулась, заметив, что Амадео взглянул на нее. Этот хищный взгляд пронзил всю ее с головы до ног, и Шаннон невольно вздрогнула. Нет, Амадео Бенгела не заманит ее в свои сети, не купит и не поставит на каминную доску, как статуэтку из севрского фарфора. Он купил ее изображение, и этого вполне достаточно.
На следующее утро в девять часов Шаннон спустилась вниз, чтобы присоединиться к охоте, одетая в облегающие брюки для верховой езды, черную куртку и котелок. Все уже собрались на усыпанном гравием переднем дворе. Очутившись среди восьмидесяти беспокойных гончих и нескольких десятков лошадей, Шаннон чувствовала себя неуютно. Многие из всадников были одеты в фиолетовые куртки Шатильонского охотничьего общества. Несколько женщин в шикарных черных амазонках, сидя боком в седле, сдерживали своих беспокойных лошадей. Из лошадиных ртов клубами вырывалось горячее дыхание, мгновенно превращаясь в морозном воздухе в иней и оседая на бархатных мордах животных. На серебряном охотничьем роге, висящем за спиной распорядителя охоты, заиграл первый луч восходящего за деревьями солнца. Лакеи во фраках и белых перчатках обносили всадников и жителей деревни, сопровождающих охотников пешком, традиционным кубком на подносе. Подогретое вино уже подняло настроение краснолицым крестьянам в башмаках и твидовых куртках. Во двор вышла и присоединилась к Шаннон кокетливая графиня де Вошамп. Они обменялись приветствиями, и мысли Шаннон снова унеслись ко вчерашнему вечеру, когда Амадео сидел во главе ослепительного стола. После того как он показал ее портрет, Шаннон бессознательно запоминала каждую связанную с Амадео деталь. Сейчас она с раздражением обнаружила, что машинально разыскивает его взглядом. Амадео было легко узнать — он гарцевал в самой середине конников на великолепном сером в яблоках жеребце, излучая силу и мужественность. Фиолетовая куртка и брюки для верховой езды сидели на нем как влитые. Амадео игриво посматривал на герцогиню де Креси, вдову, семидесяти лет от роду, которая, однако, сидела боком в седле с непринужденностью восемнадцатилетней девушки. В традиционной длинной черной юбке и шляпе с вуалью, с рожком из слоновой кости на шее, она словно принадлежала другой эпохе.
Увидев Шаннон, Амадео направился в ее сторону.
— Добрый день, мисс Фалун, — сказал он улыбаясь, но в его темных глазах промелькнуло нечто сокровенное.
Сердце Шаннон забилось сильнее, и она попыталась замаскировать свое беспокойство дружеским тоном разговора.
— Доброе утро. Чудесный день для охоты!
— Я сказал конюху, чтобы он привел вашу лошадь. Вы поедете на франко-арабском мерине по имени Песня Океана ста пятидесяти сантиметров в холке. Он хорошо обучен и знает местность. Я довольно часто на нем езжу. Только направьте его в сторону изгороди — и он перепрыгнет все что угодно.
При виде великолепного гнедого Шаннон улыбнулась от удовольствия и протянула руку, чтобы погладить его маленькую, пропорционально сложенную голову с белой «звездочкой».
— Какой красавец! — воскликнула Шаннон. — Я никогда еще не ездила на такой прекрасной лошади. Обещаю, что буду заботиться о нем.
— Он — ваш, — галантно ответил Амадео.
Не понимая, Шаннон смущенно засмеялась. Конюх помог ей забраться в седло.
— Он ваш.
— Большое спасибо, — ответила она, считая это всего лишь символическим выражением гостеприимства. Однако, взглянув на Амадео, Шаннон поняла, что он мог говорить и серьезно. Когда хозяин замка отошел, она почувствовала, как напряжение постепенно покидает ее. Повернувшись, Шаннон обнаружила, что ей прямо в глаза смотрит наблюдавшая за этой сценой Инес Оливейра. Во взгляде ее промелькнуло что-то вроде ностальгической зависти, но Оливейра тут же отвернулась и отпустила какое-то замечание находившемуся рядом с ней мужчине. Как догадалась Шаннон, своему нынешнему фавориту.
Шаннон наклонилась за бокалом, и ей в нос ударил запах корицы и гвоздики. Выпрямившись, она в открытом окне увидела Фабриса в парчовом халате. Он весело помахал ей рукой.
— Вы замечательно выглядите, дорогая, особенно с этого удобного наблюдательного пункта. Вы все сумасшедшие. Я сейчас опять отправлюсь на покой — нужно восстановить свои силы после вчерашнего бала. Доброе утро, Амадео! Как дела, дорогая герцогиня? Вы очаровательны…
Приглушенный звук охотничьего рога известил присутствующих, что охота началась. Наиболее нетерпеливые и опытные охотники направили своих лошадей в конец двора, где доезжачие пытались сдержать возбужденно лающих гончих. Чувствуя, как напрягся под ней Песня Океана, Шаннон постаралась успокоиться. Все вокруг с раскрасневшимися от ожидания лицами предвкушали бешеную гонку по полям под ослепительным небом.
Раздался крик «Allons!»[9], и все ринулись вперед.
Сотни копыт пронеслись по гравию, затем гулко застучали по парку и далее по лесу. Десятки всадников попарно мчались за гончими по узкой тропе. Стояла тихая осень, распространяя аромат грибов и мха, из труб соседних домов поднимался вверх дым, запах которого смешивался с запахом мокрой земли и лошадиного пота. Проскакав вдоль аллеи облетевших буков, Шаннон почувствовала, как ее захватывает азарт погони.
Гортанные крики охотников, напоминающие крики воинов былых веков, смешивались с музыкой рогов и горнов, эхом отдаваясь в лесу. Внезапно раздался сигнал, означавший, что гончие учуяли запах оленя. Шаннон неслась вперед вместе со всеми, и сердце ее стучало в одном ритме с лошадиными копытами. Захваченные жаждой крови и азартом, охотники мчались по тем же самым полям, что и их аристократические предшественники, которые — возможно — охотились здесь с королями. И всегда их вело вперед стремление испытать опасность и прелести охоты.
Выскочив из леса вслед за лающими гончими, все оказались в открытом поле. Скакавший впереди Шаннон Амадео с легкостью преодолел каменную стену. Шаннон увидела только мелькнувшие задние ноги лошади, и тут же наступила ее очередь. Вспомнив, что Песню Океана нужно только направить в сторону препятствия, она так и поступила. Они спокойно перепрыгнули стену, и, приземлившись, Шаннон увидела двух охотников, уже без лошадей, отряхивавших свои костюмы. На краю поляны Шаннон заметила смотрящего на нее Амадео, и оттого, что он видел ее прекрасный прыжок, ее охватила радость.
