Нелюбовь - Эллин Ти
– Привет, Леш.
Юля выглядит хорошо. Как и всегда она выглядела. Она из тех девушек, которые постоянно выглядят хорошо, потому что в любой момент могут встретить свою судьбу. В случае Юли – богатого дядьку.
– Ну, проходи… – говорит она неожиданно спокойно. Я был готов к драке и выяснению отношений, а не к банальному «проходи». Даже зависаю немного, но все-таки иду в дом, не собираясь отказываться от приглашения.
– Я пришел увидеться с дочерью, – говорю я с порога. Молчать до послезавтра и сидеть смотреть в потолок я не собираюсь. У меня есть цель, я к ней иду. – Много воды утекло, я хочу, чтобы мы все обсудили и пришли к какому-то общему соглашению. Полина и моя дочь тоже, и я хочу иметь право участвовать в ее жизни!
– Да я не против, пожалуйста. – Она пожимает плечами и проходит на кухню. – Ты кофе будешь?
– Что, даже не скажешь, что я недостоин? Что я не могу к ней прикасаться? Ты повзрослела, что ли?
– Просрала всю жизнь и поняла, что всегда делала неправильный выбор. Сейчас Полина вернется с рисования, и ты сможешь с ней поговорить. Я не собираюсь тебе ничего запрещать. Мне так даже будет проще. Я рада, что ты нас нашел.
Это выглядит очень подозрительно. Либо у нее за эти годы случилось что-то, отчего она так сильно изменилась, либо она стала очень хорошей актрисой. Потому что я такую Юлю не знаю. Сдержанную, спокойную. Моя бывшая Юля почти неуправляемая. Та, которую вообще не интересует чужое мнение, которое априори неправильное, если оно не сходится с ее. Поэтому диссонанс странный в голове происходит, но стараюсь не думать. Я пришел к дочери. Это куда важнее.
Глава 37
Леша
Осматриваю дом, в котором когда-то жил. Все изменилось. Даже мебель другая. Юля тоже, что удивляет меня больше всего.
Молча делает чай. Не выгоняет меня с криками, не обещает написать заявление в полицию за якобы незаконное проникновение в дом. Она и так может. Или могла?
Шавка во дворе все еще лает, не нравлюсь я ей, а вот кошак какой-то притащился ко мне и у ног ластится.
Полина на рисовании, если верить словам Юли. Рисует… Поворачиваю голову, на холодильнике на магните держится один рисунок. Кошка. Видимо, эта самая. Такая же рыжая и глаза наглые. Красиво. Дочь красиво рисует.
– Когда вернется Полина? – спрашиваю я, потому что знаю, зачем пришел. Мне эти молчанки и чай ради гостеприимства не особо нужны. Не гонят, и спасибо. Теперь дайте увидеть дочь.
– Через десять минут заканчивает, еще минут десять, чтобы дойти. Торопишься? – спрашивает она и ставит передо мной чашку с зеленым чаем, который я терпеть не могу.
– Нет, просто хочу увидеться. Она сама ходит?
– Да. Машины у меня нет, и она уже взрослая. – Юля пожимает плечами. Машины у нее нет. А что ж так? Забрал твой папик ту красненькую, ради которой ты меня тогда бросила? Бесит. Стараюсь не реагировать, но осадок внутри неприятный. Мне все равно на Юлю, давно отпустил. Просто воспоминания.
– Я на машине, можем забрать. – Я встаю сразу, не давая подумать, и иду к выходу. Пить жуткий чай и общаться с бывшей нет никакого желания, а так и время до встречи с дочкой автоматически сокращается.
И Юля снова не спорит. Просит минуту, чтобы переодеться, и выходит за двор, застывая перед моей машиной.
– Это твоя? – спрашивает с недоверием. Еще бы. Когда мы расходились, я о такой даже мечтать не мог. Много времени прошло.
– Моя.
– Это сколько хоккеисты нынче зарабатывают, чтобы на таких тачках кататься? – Выражение лица Юли сразу же меняется. Она уже совершенно не кажется несчастной. И даже улыбается немного. Ясно. Годы идут, а эта черта характера в ней не меняется.
Сажусь в машину, не отвечая, и Юля быстро прыгает следом на переднее, а я чувствую, как меня бесит немного, что она здесь. Я привык, что это место одной рыжей сумасшедшей девчонки, которой плевать, какая у меня машина и сколько нынче зарабатывают хоккеисты. Мне не хватает рыжего пятна справа, которое постоянно от дороги отвлекает и взгляд притягивает. Очень не хватает. Нужно будет заехать к ней сразу, как вернусь.
– Ехать куда?
– К дому творчества в парке, она там занимается, – отвечает Юля, а у меня сердце замирает от волнения. Я увижу свою дочь. Которую не видел почти семь лет. За которую не смог побороться до конца, чтобы не терять связь. Дочь, которая, возможно, даже не примет меня. Скажет, что я ей не нужен и вообще какой-то чужой дядька.
Пока едем, спрашиваю у Юли о Полине. Что любит, что нет, что умеет, чем увлекается. Оказывается, она ходит еще и на танцы, только по другим дням. Она жутко самостоятельная, душу продаст за сладкую вату, обожает аттракционы и всех животных, мечтает стать стоматологом и открыть свою больницу, чтобы лечить людей. Вот такой у меня талантливый ребенок…
– А мягкие игрушки любит она? – спрашиваю я, когда уже подъезжаем. Я в магазин перед приездом сюда заехал, самого большого медведя купил. В багажнике сидит, ждет, пока я его на волю выпущу.
– Обожает. У нее вся комната в них, она даже спит на краю кровати, только чтобы все игрушки влезли и смогли укрыться одеялом.
Меня так умиляет все, что она о ней говорит. А в голове все равно диссонанс. Столько лет впустую… А давно Юля стала такой? Давно решила, что Полине нужен отец? А почему не предупредила меня? Она ведь наверняка помнит, как я страдал. Она ведь точно знает, что я примчался бы сразу, только бы она зеленый свет дала.
Не понимаю я. Вообще не понимаю. А теперь сидит и с улыбкой рассказывает обо всех достижениях дочери, словно это не она нам видеться не разрешала. Дурдом.
– Вот она, – кивает Юля на девчонку, выходящую из здания, и сама выбегает из машины.
Я так сто лет не волновался. Такое ощущение, что сдохну сейчас прямо тут, посреди этого чертового парка. Дышать забываю даже. Как это вообще? Заново знакомиться с дочерью. Что говорить? «Привет, я папа»? Или такую шокирующую информацию стоит пока придержать?
Выхожу из машины и делаю пару шагов навстречу Юле и Полине. Малышка смотрит на меня с прищуром и подозрением, пока мы все молчим.
– Мама, это что, опять твой новый парень? – внезапно спрашивает Полина, а у меня глаза на лоб лезут. Опять? Эта
