Инсинуации - Варвара Оськина
Впервые на её памяти Риверс повысил голос, и, Господи Иисусе, лучше бы он этого не делал. Напряжение взвизгнуло, и слёзы боли и унижения всё же покатились по щекам, отчего Элис зажмурилась. Правда, в следующий миг она снова открыла глаза, когда внезапно ощутила касание. Неожиданное. Непредсказуемое. Непонятное. Тёплое. Измученный мозг отказался осознавать, почему тыльной стороной ладони Риверс вдруг осторожно стёр влажный след на её щеке, пока упавшие на лицо и мешавшиеся ему пряди лились между длинными пальцами. Этот жест вышел настолько по-дикому ласковым, что Элис сдалась. Никаких сил не хватало на упрямое и гордое сопротивление. Так что, запихнув куда подальше чувство вины, она прикрыла веки и произнесла:
– Тед Джефферс. Ему помогал кто-то ещё, но их я не знаю.
Элис чувствовала себя редкостной мразью, выдавая товарища. Но было уже слишком… всего было слишком. А профессор сделал шаг назад, и болезненная хватка мгновенно исчезла, дав Эл возможность прижаться ледяными ладонями к ноющим мышцам.
– Вот видите, вы можете быть хорошей девочкой, когда захотите, – мягко произнёс Риверс. Элис же внезапно почувствовала себя так, словно ею грязно попользовались.
– Идите к чёрту, профессор, – прошептала она, вытирая катившиеся слёзы. – Вы большой ребёнок, чьё раздутое эго видно даже с орбиты. Это была всего лишь дурацкая шутка.
– Я никому не позволю выставлять меня посмешищем, – спокойно ответил Риверс, а потом с отвратительно равнодушным видом вернулся к своим бумагам.
И это стало последней каплей. Подхватив сумку, Эл зарычала, а последовавший крик, наверное, услышали даже на улице.
– Ну, тогда идите и подрочите на свой светлый образ, а меня оставьте в покое!
Резким жестом смахнув со стола документы профессора, она вылетела из аудитории и громко хлопнула дверью.
10
Грохот закрывшейся двери эхом разносился в голове Элис, пока тактическое отступление из аудитории всё больше напоминало паническое бегство. Это конец. Самый окончательный конец. И плевать, как Риверс узнал её маленький секрет, важно, когда он решил тот использовать, и как! Одно его слово, и вся жизнь Эл полетит к чёрту в зад, прихватив по пути карьеру, будущее и свободу. Атака на электронные базы бостонской полиции, лжесвидетельствование, связь с главой преступной группировки, а оттуда рукой подать до обвинения в пособничестве терроризму… Святой боже, это пожизненное! И всё из-за грёбаного ублюдка Теда, который совсем рехнулся, замахнувшись на такого человека. Но и она хороша… Элис остановилась как вкопанная, пытаясь трясущимися руками найти в кармане телефон. Среди гор обычного хлама и мусора она лишь с пятой попытки ухватила скользкий корпус и вытащила наружу. Смартфон почти не реагировал на касания заледеневших от ужаса пальцев, они и слушались-то с трудом.
– Вот дерьмо, – пробормотала она в попытках согреть, растирая правую ладонь о джинсы.
Наконец экран блокировки открылся, и Элис нажала кнопку вызова контакта «Джефферс».
– Давай же, сучонок, возьми трубку! – бормотала она, снова и снова нажимая на имя, но звонок моментально сбрасывался.
Двигаясь неестественно, заторможенным шагом, Элис оказалась в фойе и только тогда заметила, что там скопилась порядочная толпа. Все восторженно галдели, где-то слышался смех, кто-то прямо через большие окна снимал на телефон видео. Однако стоило взгляду Эл упасть на улицу, как она остановилась и обречённо опустила руку с зажатым в ней бесполезным куском металла. В груди прорастало опустошение.
Страх и гнев отступили под напором других эмоций. Отстранённо Элис оценила замысловатость сооружённой парнями конструкции: машина, по всей видимости, находилась на украшенной сотней воздушных шаров платформе, а голова Вейдера прочно держалась стальными тросами в её углах. Стоило ли возблагодарить всех святых, что отморозкам не пришло в голову лепить всё прямо на корпус или силком волочь сюда Мерседес? Наверное. На мгновение зажмурившись, Элис толкнула входную дверь и на нетвёрдых ногах шагнула на улицу под выжигающие своей яркостью солнечные лучи.
– Вот это потряс! – неслись вокруг голоса.
– А чья тачка-то?
– Вот тебе не всё равно?
– Не-е-ет! Чёрт, хочу посмотреть, какой мажорчик гоняет на таком спорткаре.
– Наверняка чей-то сыночек… А может, это вообще из Гарварда пригнали?
– Прикиньте, как он будет скакать вокруг, пытаясь полопать всё это добро? Надо дождаться и снять видос для моего канала.
Раздался многоголосый смех и посыпались злые шуточки. Кто-то вещал в прямой эфир, кто-то фотографировался на фоне мигавшего «аварийками» чёрного Мерседеса. Элис же, зажав ладонью рот, стояла и смотрела, чем обернулась шуточка Теда. То, что планировалось лишь издёвкой, оказалось унижением не просто кого-то, а профессора института. Одним щелчком Джефферс умудрился нарушить все неписаные правила массачусетских хакеров – он посмеялся, оскорбил и выставил посмешищем жертву, использовав при этом её же личную вещь. О боже! Да он же угнал тачку!
Теперь, когда Элис смотрела на случившееся более осмысленно, она не понимала себя. Как хоть на долю секунды ей могло стать весело? Очутись она на месте профессора, то прямо в аудитории сгорела бы со стыда… Но Риверс ни единым словом не дал повода над собой посмеяться. Другие бы начали сыпать проклятьями, сердились, наконец, немедленно побежали бы разбираться кто виноват, а он до последнего оставался выше развернувшегося специально для него цирка. Убогая фантазия Элис даже отдалённо не могла представить, что чувствовал профессор, пока стоял перед ними, как на эшафоте. Без сомнений, его искорёженную и болезненную гордость рвало в клочья. Так что он имел право впасть в ярость, когда своей непроходимой глупостью и полной бесчувственностью Элис всадила нож в истерзанное терпение. Степень его гнева всё ещё ощущалась на коже и наливалась тупой болью. Но могла ли она сейчас так же искренне обвинять профессора в несдержанности и агрессии? Элис не знала, но не сомневалась: случись подобное с ней, она поступила бы с виновником так же. И следовало бы порадоваться, что тщедушное тело дурочки Чейн не покалечили прямо там. Впрочем, Риверс имел все шансы сделать это с её жизнью.
Раздавшийся гул мотора и разочарованно отхлынувшая толпа заставили Элис поднять голову. К месту действия приближался эвакуатор. Что же, профессор оказался достаточно умён, и неожиданно для себя Эл испытала облегчение. Улюлюкающая и голодная до зрелищ толпа останется без заветных кадров с беспомощно прыгающим на одной ножке Риверсом.
Не желая смотреть, как громко ржущий водитель погрузочной машины делал фото на память, она отвернулась. Разыгравшаяся трагедия вызывала исключительно чувство отвращения… мерзости. Элис понимала, что сама виновата, но, видит
