Джудит Гулд - Рапсодия
Через некоторое время ему удалось успокоиться.
— Я очень даже об этом думал, Миша. Просто я решил, что за это время ты мог передумать. Прошло уже почти двадцать лет с тех пор, как ты уехал из России.
Миша опустился на обтянутую замшей софу, с турецкими подушками, расшитыми шелком. Обхватил руками голову, начал раскачиваться из стороны в сторону.
— Манни, — произнес он более спокойным тоном, — я ведь рассказывал тебе о том, как они отняли у нас жилье и все, что там было. О том, как переселили нас в грязный гадюшник, набитый злобными пьяницами и проститутками. Как отняли все привилегии у моих родителей, как не позволяли мне учиться музыке у лучших преподавателей Московской консерватории, как в течение двух лет не давали нам разрешения на выезд.
Он замолчал, глядя Манни в глаза. Манни сел в кресло напротив него.
— Да, Миша, ты мне все это рассказывал много раз. Я могу понять всю вашу боль, все ваши страдания. Но может быть, пора забыть прошлое? Что было, то прошло. Теперь там совершенно другой режим. И Стены больше нет.
— Мне на это наплевать. Они обращались с моей семьей как с грязью. И в России я выступать не буду, хоть это и моя родина.
— Но… Миша… ты только подумай о том, сколько они предлагают! Нельзя же просто так за здорово живешь отказываться от таких денег!
Миша бросил на него недобрый взгляд:
— Тебе, может быть, и нельзя, а я откажусь.
— Но… но… подумай только… тебя там встретят как героя. Ты можешь себе это представить? Бывший гражданин России, незаслуженно обиженный коммунистами… Тебя встретят с распростертыми объятиями. А какая реклама! Это же будет событие международного масштаба. Такую рекламу ни за какие деньги не купишь.
— Я не собираюсь играть роль рекламного мальчика для новой России. Забудь об этом, Манни. Все. Дело закрыто. Манни беспокойно заерзал в своем кресле.
— Миша… я просто не могу понять…
— Я сказал: дело закрыто!
Миша хлопнул по подушке, яростно глядя на Манни. На лбу у него вздулись вены.
— Все, все.
Манни понял, что перегнул палку. Если он хочет когда-нибудь добиться успеха, сейчас надо оставить эту тему.
— Прости, Миша. Мне жаль, что я тебя расстроил. Больше мы об этом говорить не будем.
— Да, не будем.
— Ну, нам пора идти.
Манни снова принял свой обычный бодрый вид. Кинул взгляд в сторону Саши. Тот моментально вскочил с места. Манни с довольным видом потирал руки.
— Есть тут у нас одно неотложное дело. Миша не двинулся с места.
— Сами сможете выйти?
— А то! Ну пока, старичок. До встречи.
Они вышли из комнаты. Миша услышал, как за ними закрылась входная дверь. Вздохнул, скинул туфли, положил ноги на кушетку, вытянулся во всю длину. Лежал, глядя в потолок, погруженный в свои мысли.
Почему он так настойчиво выступает за поездку в Россию? Почему никак не хочет отступить? Уже четыре года подряд, с самого падения Берлинской стены, не дает покоя.
По изменившемуся свету в комнате он понял, что солнце садится. Скоро пора отправляться к своим.
И все же что-то здесь не так. В том, как Манни давит на него по поводу этой поездки в Россию, есть что-то… подозрительное. Да, от всего этого определенно плохо пахнет. Но что же это такое, черт возьми?
Однако как только он вошел в спальню, все мысли о Манни, Саше, обо всем прочем улетучились как по мановению волшебной палочки. Сирина! Завтра она будет в Нью-Йорке. Он едва не застонал от предвкушения, взглянув на свою кровать. Меньше чем через двадцать четыре часа они с Сириной будут лежать здесь, держа друг друга в объятиях. Перед глазами встало ее прекрасное тело и все наслаждения, которые оно сулит. Он снова почувствовал дикий голод. С удивлением и страхом обнаружил, что возбудился при одной мысли о ней. Испытывает ли она такой же голод? Хочет ли его так же, как там, в Праге, на фоне той волшебной сказки? Он вспомнил, как они тогда шептали, что любят друг друга.
Потом Миша не спеша разделся, наслаждаясь своим возбуждением. Неужели то, что они испытывают друг к другу, и в самом деле любовь? А может быть, все-таки мощное физическое влечение, животная похоть? Чистая химия?
Он встал под душ. Не важно, как это называется. Такого он еще никогда в жизни не испытывал и с радостью готов отдаться этому, весь, без остатка.
Соня не могла сдержать улыбку. Миша и Вера, сидевшие за столом напротив, не видели и не слышали ничего вокруг, увлеченные друг другом. Смеялись как дети. Как самые близкие, самые дорогие друзья. А может быть… как любовники… влюбленные? Об этом она даже не решалась думать. Но если бы, если бы только это оказалось возможно… Они просто идеальная пара во всех отношениях. Словно созданы друг для друга.
Она заметила, что Дмитрий тоже незаметно наблюдает за ними. Наверняка думает о том же. Они много раз говорили с мужем на эту тему. Но он наверняка снова скажет, что Вера и Миша знают друг друга уже семь лет. За это время их отношения прошли все стадии. Теперь оба они сделали успешную карьеру. В деньгах они не нуждаются, так что никаких внешних препятствий к совместной жизни как будто нет. Вероятно, что-то этому мешает в них самих.
Соня понимала, что муж прав. Сама она всю жизнь считала себя практичной женщиной. По ее мнению, Миша просто еще не насладился всеми радостями жизни. Хочет сорвать еще немного удовольствий, прежде чем остепениться и осесть. Но сколько еще времени это будет продолжаться?
Сын улыбнулся ей:
— Мама!
Только сейчас она заметила, что он пристально на нее смотрит.
— Да? В чем дело, Миша?
— Ты куда-то от нас ушла.
От него не укрылось одобрительное внимание, с которым мать наблюдала за ними с Верой. И он точно знал, о чем она думает. Она уже столько лет делает прозрачные намеки. Тактичностью мать никогда не отличалась.
— Нет-нет, просто задумалась.
— О чем?
— Так… обо всем. — Она попыталась переменить тему: — А где Манни и Саша? Я ожидала их увидеть. Секретарша позвонила и сказала, что они не придут.
У Миши явно испортилось настроение.
— Я не знаю. Не знаю, что они там затевают. В голосе его послышалось раздражение.
— Ты чем-то недоволен? — вставила Вера. — Чем они тебе не угодили?
— Да-да, — поддержала ее Соня. — Что они такого сделали?
— Вопрос не в том, что они сделали. Они без конца пытаются меня уговорить поехать в Россию. Работают с какими-то рекламщиками оттуда. По крайней мере я думаю, что оттуда.
Соня положила вилку.
— Да, с Манни и особенно с этим Сашей никогда ничего нельзя сказать наверняка. Возможно, они работают вместе с теми гангстерами, которых мы видели тогда на Брайтон-Бич. Тебе такая мысль не приходила в голову?
