Две секунды после - Ксения Ладунка
Меня трясет. Это какой-то невыносимый, страшный сон. Я хватаюсь за раковину, чувствуя слабость во всем теле, и боюсь упасть. Глаза заполняются слезами, лицо и уши горят. В голове сплошной шум и отрицание происходящего.
Как же так выходит, черт возьми? Как же так получается, что когда я начинаю новую жизнь, старая с чудовищной силой тянет меня назад? Когда я на самом деле становлюсь новым человеком, меня бьют по лицу и говорят: этого не будет. Ты навсегда останешься той, кем была изначально.
Я не могу родить ребенка, просто не имею права сделать это сейчас. Я сама еще ребенок. Если рожу, то просто угроблю жизнь этого человечка. Что смогу ему дать, если сама ничего не знаю! Мне надо вырасти, понять, кто я. Устроиться в жизни. Заработать деньги.
Совершив нечеловеческое усилие, я беру себя в руки. Протираю лицо, поправляю волосы и глубоко дышу в течение минуты. Собравшись с мыслями, думаю, что теперь делать. Справиться одной? Нет, я не смогу, это полностью разрушит меня. Рассказать кому-то? Но кому? У меня совсем нет друзей…
Я вспоминаю об Адио. Он мой наставник и, безусловно, поможет мне, если я приду к нему, но… Адио не мой близкий человек. Я не могу представить его рядом с собой сейчас.
Мой самый родной человек — это отец, но появляется ощущение, что он не поймет меня. Я чувствую, что он не должен знать, для него же лучше остаться от этого в стороне, по крайней мере, пока.
Том… Сердце начинает сходить с ума, когда я понимаю, что он тот самый человек, к которому я должна пойти. Он поймет меня лучше всех, ведь… ведь это и его дело тоже.
Уговаривать себя и сомневаться мне не приходится, потому что адреналин заставляет действовать немедленно. Я звоню ему, но неожиданно он не берет: ни в первый, ни в пятый раз.
Продолжая дозваниваться, зажимаю трубку плечом и начинаю собираться: накидываю джинсовку, подхватываю сумку, кидаю туда ключи от машины и в последний момент забегаю за тестами в ванную — так объяснить все будет намного проще.
Я решаю воспользоваться машиной, просто чтобы сделать все быстрее — мне кажется, будто на счету каждая минута. Усевшись за руль, я оставляю попытки дозвониться до Тома и бросаю телефон на соседнее сиденье. Выехав с придомовой парковки, зачем-то заглядываю в бардачок, и неожиданно обнаруживаю там ключи от его квартиры.
Возможно, я сама оставила их здесь, а возможно, их положил Том в надежде, что однажды я приеду. Увидев его высотный дом издалека, я сбрасываю скорость. Что я скажу ему? Как он отреагирует? Зачем вообще ему знать, может, не стоит…
Медленно я докатываюсь до въезда на парковку и нерешительно, но все же открываю ворота. Спустившись под землю, оставляю машину на первом попавшемся месте и замираю перед лифтом.
Господи. Точно ли мне стоит это делать? Я не до конца осознаю случившееся. Может, стоит сначала подумать, а потом рассказывать ему? К черту! Я захожу в лифт, прикладываю карту к датчику и уже спустя пару минут подхожу к двери его пентхауса. Меня встречает мусор, спертый запах и гробовая тишина. Медленно, с опаской пройдя в гостиную, я вижу кругом грязь и людей, спящих прямо в гостиной.
Что, черт возьми, здесь происходит?
По всей квартире разбросаны пустые стеклянные бутылки, окурки и остатки еды. На столе, среди смятых пачек от чипсов, я вижу грязный бонг[5]. Не понимаю, как его шикарная квартира могла превратиться в настоящий притон. Тут явно не убирались очень давно.
Кто-то на полу кашляет, кряхтит, и я вздрагиваю. Поборов брезгливость, ступаю в мусор и начинаю вглядываться в спящих людей. Тома я нахожу на диване в абсолютно непотребном виде: в грязной футболке, порванной клетчатой рубашке и в штанах, будто на пару размеров больше.
Я цепенею, мне становится очень холодно. Во что он себя превратил?
Потянувшись к нему, я слегка трясу за плечо.
— Том… — Не увидев реакции, применяю чуть больше силы. — Том, проснись!
Он медленно открывает красные воспаленные глаза и оборачивается на меня. Замирает, не понимая, что происходит.
— Том, это я. Надо поговорить.
Он медленно моргает, потом также медленно проводит дрожащей рукой по лицу и отводит взгляд в сторону.
Аккуратно садится, держась за живот, потом встает и хрипло говорит:
— Пойдем на кухню.
Спотыкаясь о мусор, Том направляется к холодильнику. Что с ним? Неужели он просто решил сдаться, забыть обо всех проблемах и уйти в запой? Неужели я настолько сломала его, и он не смог справиться? Поверить не могу, что Том может так жить. Растеряв всю решимость, я аккуратно ступаю за ним.
Открыв бутылку пива и сделав глоток, он немного оживает и спрашивает:
— Как ты здесь оказалась?
— Ключи были в машине.
Он кивает в ответ, снова прикладываясь к бутылке. Я опускаю взгляд, не решаясь. Не могу.
— Так… что ты хотела? Что случилось?
— Мне надо кое-что тебе сказать. Что-то очень серьезное.
Подойдя к барной стойке, Том сдвигает весь мусор в сторону, приглашая сесть. Оказавшись друг напротив друга, мы постоянно отводим глаза, не в силах выдержать зрительного контакта.
Я не смогу сказать. Просто не смогу. Руки трясутся и не слушаются, но я лезу в сумку, нащупываю там тесты.
— Перед тем, что я покажу тебе, хочу сказать, — я делаю глубокий вдох. — Я не была ни с кем, кроме тебя.
Я чувствую, как Том напрягается. Один… два… три…
Вытащив тесты, я кладу их на столешницу. Том замирает, даже задерживает дыхание.
— Послушай, это точно от тебя, я…
— Знаю, — перебивает он. — Знаю, что от меня.
Потом наступает несколько тяжелых минут осознания. Том тяжело проводит рукой по лбу, нервно прикусывая губу.
— Ты была у врача?
Я отвечаю, что нет, и снова молчание. Минута, две, три… Меня накрывает отчаяние.
— Я не знаю, что делать, Том… — Я сжимаю кулаки. — Я ужасно напугана, я…
Тихо всхлипнув, отворачиваюсь.
— Эй, детка… — Он тянется ко мне через стол и берет за руку. — Все будет хорошо. Я с тобой. Поддержу в любом случае, что бы ты ни решила.
Меня словно укутывают теплым мягким одеялом. Я вдруг понимаю, почему пошла именно к нему.
Из гостиной слышится шум, и какой-то черный парень с белыми дредами заходит на кухню. Оглядев нас, а потом увидев тесты на столе, он округляет глаза и присвистывает. Том кривится и накрывает их рукой, скрывая
