Cовсем немного дождя - Элла Чудовская
Кристиан повернулся к публике и крикнул на чистом итальянском:
– Она сказала «да»!
Всеобщее счастье, ликование и бурные овации. Кристиан вынул из рюкзака шампанское в термопакете и два бокала. Потряс бутылку как следует – пребывание на сцене требовало эффектного финала. Устроил маленький, но бурный алкогольный фонтанчик, плеснул пузырьков в бокалы и во все подставленные стаканчики.
Не так он представлял себе этот важный первый шаг к их совместной жизни. Но как уж вышло. Вышло красиво, животрепещуще и зрелищно. Интернет принял в свои бездонные недра еще пару роликов чужого счастья. Счастливые этого не заметили.
– Это бабушкино кольцо? – Стефания рассматривала колечко на своей руке в спасительной прохладе такси. – Что ты с ним сделал? Не узнать.
– Оправу переплавили, сделали полегче, современнее. Тебе очень идет.
– Красивое. Очень-очень красивое.
– Я рад. Может, все-таки вдвоем в панорамный ресторан?
– Нет, пожалуйста. Ханна способна очень плохо себя вести, и твоя мама раньше времени от нас устанет.
– Ладно. Заказываю столик в отеле на всех. Да?
– Угу. Я такая счастливая…
– Это было неожиданно?
– Да, как ты и обещал.
33
Все вернулись домой. Да, да, даже Стефания теперь называла остров своим домом – здесь она была счастлива, востребована и любима. Так ли важно держаться за корни, окружать себя родными, ходить всю жизнь одними и теми же улицами? Важно. С нами навсегда остаются люди, которые нас вырастили, и места, где прошло наше детство. Память хранит все моменты прошедшей жизни в драгоценных шкатулках, многочисленных ящичках и транспортировочных коробках, вызывая ностальгию по прошедшим временам. Кое-что бывает замуровано в толстые стены отрицания или припрятано в глубоких оврагах глухого забвения. Светлые воспоминания сопровождают легкий шаг. Мрачные размышления о былой боли налипают тяжелыми комьями глины – с ними не взлететь. У Стефании для полета было всё, что нужно: устремления, мечты и надежные руки поддержки. Остров ее принял и согрел, так стоит ли сокрушаться о холоде и безразличии родителей? Не стоит, но никогда не получится полностью отрешиться и забыть о дыре в душе. Испытания делают из человека личность, опыт порождает мудрость. Что ж, Кристиану повезло – рядом с ним та, которая научилась ценить тепло и заботу.
Остров вернулся к своему обычному ритму жизни – летом он целиком и полностью принадлежал шумным и требовательным туристам. Они переполняли его отели и пляжи, вытаптывали газоны и улицы, скупали сувениры и спелые фрукты, заглядывали за заборы частных резиденций, навязывали «дружбы». Местные, такие словоохотливые любители повозмущаться, не роптали – эти два года стали испытанием не только для психического и физического здоровья, но и для кошельков. Туристы – такие же, впрочем, люди – после карантинных ужасов и ограничений не жалели денег на удовольствия, хотели всего побольше, получше и без торга.
Первое, о чем спросила Джина, когда проснулась и узнала, что жизнь вернулась во все сферы бытия, было:
– Как мое кафе, открыли?
Деловая женщина, что тут сказать. Зато всем сразу стало понятно, что ее когнитивные способности не пострадали, голова работает, полное выздоровление не заставит долго себя ждать.
Новость о Джине Милана узнала в час великого личного горя – Стефания с Кристианом не приняли ее предложения организовать их свадьбу. Вместо белоснежных шатров на великолепной зеленой поляне с выездной церемонией, предложенных ею, они решили праздновать в маленьком семейном кафе у центральной площади. Какая беспросветная глупость! Она так ярко представила эту прекрасную, живописную картинку, что не могла с ней расстаться просто так, требовалось срочно изобрести повод для ее воплощения. Но сначала надо было навестить Джину в больнице.
– Марта, я уезжаю. Заеду в кафе на набережной, сфотографирую веранду – Джину должна приободрить полная посадка. Дети остаются на вас с гувернанткой. Когда Джуниор с Яном закончат заниматься, не позволяйте им усаживаться перед телевизором, гоните на улицу. Тренер будет к четырем. Так, что еще?
– Я поняла. Милана, зайдите к Джине домой, возьмите легкий спортивный костюм, ей наверняка хочется переодеться в свое.
– Отличная идея! Что бы я делала без тебя, Марта? Как ты умудряешься думать обо всем и сразу? Не представляешь, как нам было без тебя плохо! Как бы больше никогда тебя никуда не отпускать?
– Да мне некуда ездить. Я лишь за Ханной присматриваю два дня в неделю.
– Хоть три. Только будь рядом. Всё, до вечера.
Марта полностью поддержала решение молодых о проведении свадебного обеда в заведении Кармеллы. Стефания вливалась в семью и жизнь своего избранника – это было более здраво и естественно, чем принимать щедрые подарки от праздной, увлекающейся миллионерши. Нельзя позволять чувству благодарности превращаться в неподъемное бремя. И так для ее девочки сделано немало. После праздника ребята планируют на неделю улететь вдвоем, а она останется с Ханной. И с Лией на подхвате. Речи об ином раскладе идти не может! Лия – отличный товарищ и умная женщина, но это она, Марта, вырастила Стефанию, и Ханна тоже ее девочка. Ладно, до свадьбы еще два месяца – рано волноваться.
Лия писала новую книгу и была полностью захвачена словоплетением. Иногда она выныривала из глубин зарождающегося сюжета, вспоминала о новом, надо сказать, чудесном положении вещей и начинала искать себе применение во внешнем мире. Стефа обычно отказывалась от ее помощи, зато Кристиан, если он оставался один с малышкой, участию матери был очень рад. Забрасывал ноутбук и игрушки в рюкзак, Ханну сажал в детское кресло, которое закрепил на своем велосипеде, и мчался на набережную возле дома Лии. Пока неродная бабушка изобретала всё новые и новые развлечения, Кристиан шел на спортивную площадку или работал в тени в полное свое удовольствие, наблюдая жизнь из-за стекол очков. Стефания была не против – умная мать дружит с людьми, которые искренне любят ее ребенка.
В течение августа Стефания подготовила два курса для студентов: один совершенно новый, второй – на основе факультатива, который читала в прошлом учебном году. В деканате предупредили, что в любой момент ее могут поставить на замену профессору Герхардту – почетный ветеран от литературы рвется в бой, но веры в него никакой. Дополнительные часы означали, что Ханну, возможно, придется отдать в дневной детский сад, а она еще так мала. Как самому младшему члену научного сообщества института, Стефании еще предстояло доказать свою ценность и педагогическую
