Вечно ты - Мария Владимировна Воронова
– Но ведь оно и правда так, – прошептала Люда.
– Да я бы поверила в этот бред, если бы его не менты увели. Или кагэбэшники, я не знаю, кто там у них идейный вдохновитель. Но такие совпадения, Люд… Вот он был нормальный-нормальный, а пятнадцать минут пообщался с ментами и сразу крыша поехала? Так не бывает.
– Не бывает.
Люду тоже зазнобило, она глотнула чаю из Вариной кружки, сняла брюки и юркнула к ней под одеяло.
Девушки обнялись. От перенесенных волнений и от усталости Варя была как пьяная. Еле ворочая языком, она сказала, что, не добившись от врача правды и разрешения на свидание с отцом, в отчаянии поехала на кафедру психиатрии, где добрые люди ей объяснили, что психушка – беспроигрышный вариант для неудобных, которые слишком много о себе понимают, принимают слишком самостоятельные решения, которые, увы, не приводят к фатальным последствиям, поэтому таких людей не за что арестовывать и судить. Зато в дурдом оформить – всегда пожалуйста.
Варя знала, что у отца серьезные неприятности по службе из-за нежелания слепо выполнять указания начальства, и он ждет серьезного удара, но она никак не думала, что этот удар будет нанесен так подло, внезапно и исподтишка. Пусть бы разжаловали, пусть бы судили, но психбольница…
С кафедры она отправилась на переговорный пункт и методично обзвонила всех папиных московских товарищей по службе, телефоны которых были ей известны. В ответ она слышала «Варечка, какая умница, что позвонила, но мне пора бежать» или «Дорогая моя, не волнуйся, доктора во всем разберутся». Один только полковник спросил, на какой адрес прислать ей денег, но Варя сказала, что не надо.
– Я в тупике, – заключила Варя и уснула, уткнувшись в Людино плечо.
Когда голова ее потяжелела, Люда выскользнула из-под одеяла, позвонила маме, шепотом сообщила, что Лев в больнице и она остается с Варей.
Зашла в кухню, выпила еще стакан чая и заставила себя съесть котлету прямо из холодильника. Вкуса не чувствовала, но знала, что завтра ей потребуются силы, а значит, надо подкрепиться.
Потом легла, закуталась потеплее и стала дышать в унисон со спящей рядом Варей. И сама не заметила, как уснула.
Утром они, наскоро пожевав хлеба с холодной котлетой, чтобы не падать от голода, купили продуктов по списку и поехали в больницу. В выходной день не работало ни справочное, ни окошко приема передач, доктора были только дежурные и на беседы с родственниками не выходили. Суровый вахтер ни на какие мольбы не поддавался и Вариному заявлению, что она студентка и пришла на практику, тоже не поверил.
Девушки понуро побрели вдоль высокого забора в поисках дырки, но ее не обнаружилось. Толстые чугунные прутья стояли часто, не разогнешь, не проскользнешь. В одном укромном уголке за кустом, наверное, сирени, в ноябре трудно было это определить, чьи-то порывы к свободе увенчались успехом, ровный строй прутьев был нарушен, но крест-накрест заварен ржавой арматурой. Варя была спортивная девушка, но даже ей требовалось, чтобы посередине ноге было за что зацепиться, а этот забор был совершенно лишен художественных излишков, да вдобавок поверху, помимо остроконечных пик, тянулась колючая проволока.
Люда вдруг вспомнила, что этой проволоки всегда было очень много в жизни, и не только на заборах режимных объектов. Ржавые обрывки колючки тут и там торчали из-под земли, в кустах, в песочницах даже. Иногда маленькие кусочки, несколько сантиметров, а иногда целые мотки, и самое странное, что порой трудно было догадаться, как они туда попали. Шел человек выбрасывать мусор, и вдруг его будто хватала невидимая рука – это колючая проволока цеплялась за пальто, как лиана. Притом что в округе не было ни частных домов, ни режимных объектов.
В общем, колючая проволока не несла в себе серьезной угрозы, но и никогда не давала о себе забыть.
Когда в больничный сад стали выходить пациенты, Варе удалось подозвать одного из них и вступить в относительно осмысленную беседу. Парень явно был рад поболтать с симпатичной девчонкой, но про Льва он ничего не знал, а может быть, толком не понимал, что от него хотят.
Так они и уехали несолоно хлебавши.
Люда позвала Варю к себе, чтобы вместе с родителями в спокойной обстановке обсудить ситуацию и выработать план спасения. Она ни на секунду не сомневалась, что дочку ее официального жениха дома примут как родную и папа с мамой подключат все свои связи, чтобы вызволить Льва из этого мрачного места.
Однако реальность оказалась в корне другой.
Не успела Люда открыть дверь, как в коридор вышли мама с бабушкой и радостно обступили Варю.
– Варенька, мы столько о вас наслышаны и давно мечтали познакомиться, – бабушка расплылась в медоточивой улыбке, – душевно рады, душевно рады, но, дорогая моя, такая незадача… Мы как раз затеяли генеральную уборку, в квартире все вверх дном…
Люда озадаченно окинула взглядом коридор, имевший совершенно обычный вид.
– Вы сами хозяюшка и должны нас извинить… – подпевала мама, – невозможно принимать гостей, когда все шкафы нараспашку, сантехника, извините за подробность, залита.
– И плита тоже. Нам даже чаем вас не напоить, дорогая. Простите, нам очень неловко, но мы никак не думали, что Людочка вас приведет, ведь она прекрасно знает, что по воскресеньям у нас генеральная уборка.
«Ну, положим, не у вас, а
