Ты доиграешься, детка - Лиза Бетт

Трусики опустились поверх платья, и Ника вновь выпрямилась, вставая передо мной во всей своей сводящей с ума наготе. Её длинные волосы каскадом спадали на плечи и скрывали грудь, и я отвел их за спину, чтобы не отвлекали от главного.

– Ты дрожишь… – хрипотца в моем голосе сделала его похожим на шепот, и Ника закусила губу и кивнула, медленно поднимая руки к краю моей футболки. Она подцепила его и потянула вверх, стягивая ее с меня.

– Не от страха, – она зацепила резинку трико вместе с боксерами и начала снимать с меня их, медленно опускаясь на колени. Я откинул голову назад, кадык дернулся, попытка сглотнуть не была засчитана. Член колом высвободился из-под одежды и покачнулся, едва не касаясь нежной щеки.

– Я никому тебя не отдам, – опустил я голову, ловя до боли в сердце родной взгляд. – Никому.

Подтвердил, словно одной фразы мало для того, чтобы подчеркнуть серьезность слов.

– Знаю, – Ника опустила одежду к щиколоткам, заставляя меня вышагнуть из ткани, и убрала ее в сторону, вновь поднимая на меня свой взгляд. – Потому что я твоя.

Простые слова заставили все внутри перевернуться, и я дернул Нику на себя, безотчетно обхватывая тонкую шею рукой.

– Повтори, – хрип был почти неразличим, но Ника расслышала.

– Я твоя, – смелый взгляд вновь натянул мои нервы до предела, и я ощутил, как тонкие коготки этой непокорной бестии вцепляются в мое сердце и сжимают его, будто играючи. – Твоя.

Смял ее в объятиях, до боли в ребрах, но тут же, боясь раздавить, бережно уложил на постель, накрывая своим телом. Горячее дыхание. Кожа к коже. Обжигающая мягкость и каменная твердость. И горячий взгляд, не позволявший отвести свой.

– Моя, – аккуратно устроился между разведенных бедер, едва сдерживая силу страсти, потому что внутри все сгорало. Прожигало до дрожи. И по-другому никак, потому что с ней…

Ника теснее прижалась ко мне, обхватывая шею руками, и раздвинула бедра шире, раскрываясь подо мной.

Безотчетно коснулся ее губ своими, а потом сместился в сторону, целуя линию подбородка, шею, ключицу, чередуя легкие покусывания с невесомостью поцелуев, и, медленно наставив член, подался вперед, дразня Нику.

Без презерватива. И мы оба об этом помнили, но Ника не спешила обрубать, потому что сегодня в нас обоих что-то щелкнуло, и мы со всей ясностью осознали, что хотим одного и того же.

– Я хочу, чтобы ты сама сделала это, – мазнул членом по нежной плоти, скользя к чувствительной точке. – Возьми его в руку.

Ника подчинилась и опустила кисть, обхватывая ломящий ствол.

– А теперь вставляй, – ловил кайф от её покорности, но в то же время жутко заводился, когда она перечила мне. А она перечила, играя членом у самого входа: задирала плоть, оголяя головку, смазывала выступавшую капельку, туже обхватывала основание. – Ты хочешь, чтобы я кончил в твою руку или в тебя?

Ника прекратила играться и ткнула головкой в свою плоть, второй рукой давя на мою поясницу.

– Ты же знаешь, чего я хочу… – мурлыкающие нотки в ее голосе заставили зверя внутри взреветь, и я двинул бедрами, грубо вгоняя член до предела одним толчком.

Ника вскрикнула, но на ее лице расплылась счастливая улыбка.

Прикусил её шею.

Толкнулся снова.

– Знаю, но хочу, чтобы ты сказала это.

Ника распахнула глаза, и даже сквозь пелену ночи я увидел, как ее щеки вспыхнули.

Отвел бедра, почти вынимая, но в последний момент толкнулся в нее, сходя с ума от ощущений. Такая тесная. И невозможно не кончить, если не отвлекаться на болтовню.

– Я хочу…

– Громче, – ускорил толчки, плавясь под прикосновениями ее ладоней к спине. – Скажи это громче, детка.

Ника застонала, когда подцепил ее ногу под коленом и приподнял, отчего член начал входить глубже и теснее.

– Стас, о Боже!…

Сильнее стиснул бедра, подтягивая вторую её ногу выше. Еще глубже. Почти до боли тесно… Толчки чаще, яростнее, уже почти не контролировал движения, а отдавался им.

– Громче!

Голос в тумане, озверевший взгляд скрестился с ее, и я заметил, как зрачки расширились, неужели она…

– Да, да! Стас! Да! Я сейчас… – плоть вокруг раскаленного члена начала сжиматься и пульсировать, а я продолжал долбить, выбивая из ее груди остатки кислорода оргазмом.

Изящная спина выгнулась, Ника вцепилась в мою кожу ногтями, полосуя до алой влаги, и, прижавшись к покрытой потом груди, простонала:

– Еще, да, да, Стас! Пожалуйста, кончи со мной…в меня…сейчас. Да!

И дальше провал.

Мой разум затмил её голос, и зверь внутри получил свое, когда я яростно вбивался в нежность ее беззащитной плоти и, сжав до синяков на бедрах, кончал, дрожа от накатившего безумия. Ника вжимала мои бедра в свои, стонала, ловя мои губы, вгрызаясь в них, цепляясь зубами, крича, что я только её, а она моя.

А я кончал. Так, как давно хотел. Глубоко в нее, без защиты, и почти без остановки толкаясь внутри как одержимый.

Пульс долбил в члене, и вместе с ним выплескивалась обжигающая лава, наполнившая лоно до предела. Она текла по коже, делала движения скользкими, но я не мог остановиться, даже когда последняя волна отпустила и я устало рухнул на Нику, придавив ее собой. Но она не возражала.

Не вставала, чтобы метнуться в душ, не кричала, чтобы слез с нее, напротив. Она ловила кайф, и, прикрыв глаза, продолжала как молитву шептать мое имя, которое на ее губах звучало самой сладкой музыкой.

Моя малышка.

А я голодный зверь.

Одержимый ей одной.

И так будет всегда.

Приподнялся на локтях, боясь, что раздавлю Нику, и та улыбнулась, когда заглянул в ее затуманенные глаза.

Прядка прилипла к ее щеке, и я отвел ее, ведя носом по ее коже.

– Влюбился в тебя как пацан. И готов жизнь отдать за