Ты доиграешься, детка - Лиза Бетт
Я куплю тебе новую жизнь,
Лишь бы ты была только моей.
Я к ногам твоим брошу весь свет
Ничего не жалея тебе.
На руках я тебя отнесу
К алтарю нашей вечной любви.
Я тебя у других украду,
Там не место твоей красоте.
Хочешь сердце – я сердце отдам.
Хочешь душу, и душу продам.
Если крови захочешь, то пей.
Для тебя ничего мне не жаль.
Может быть, я стою на краю.
Может быть, значит это судьба.
Твой портрет на груди наколю.
Все, что хочешь ты, все для тебя.
Я в глазах твоих тихо тону,
Я из губ пью священный нектар.
Твои плечи дрожат от тепла.
Как же ты для меня дорога.
Плечи белые тихо дрожат,
Пальцы нежные ищут лады,
Ты сыграй что-нибудь для души
О великой и вечной любви… *
Слова текли по венам жидкой лавой, и я не смела шевельнуться, боялась дышать, не могла отвести взгляд. Потому что это бесполезно. Он слишком глубоко внутри, слишком тесно, до боли в ребрах, слишком жадно, до дрожи в теле. Слишком поглощающе в моей крови.
И я уже не смогу уйти, сбежать, закрыться, потому что Стас уже стал частичкой меня, нашел самый дальний уголок в моем сердце и поселился в нем…
И исправить это я не в силах.
И если быть честной, я просто не хочу это исправлять, ведь я наслаждаюсь этой сладкой болью, которую другие называют любовь.
Стас допел последнюю строчку и затих, терзая послушные струны перебором, а я попыталась сглотнуть ком в горле, но не смогла, и ощутила, как щеку лизнула одинокая слезинка.
Постепенно мелодия звучала все медленнее, пока не прекратилась совсем, сменяясь звенящей тишиной.
Ни звука, ни шороха, ни эха. Тишина и дрожащая в ней невесомость.
А потом гитара взвыла новым куплетом.
_________
*В тексте процитированы слова песни Дмитрия Пыжова «Я куплю тебе новую жизнь» (в обработке армейские песни).
Глава 35
Этот вечер навсегда отпечатался в моей памяти, подводя черту прежней бессмысленной жизни.
Да, у меня была семья, были друзья, была любимая работа, но никогда раньше я не понимал, насколько моя жизнь пуста и никчемна. Пока однажды девушка, испортившая жизнь моему брату, не заплакала, сидя у костра под мелодию песни, которую я ей посвятил.
Не помнил, о чем пел после этого, не помнил, о чем думал, потому что взгляд не отрывался от лица девушки, державшей в ладонях мое сердце. Ника украдкой стерла одинокую слезинку со щеки и опустила голову, чтобы никто, кроме меня не видел, насколько она тронута. И от мысли об этом все внутри замирало, а воздух застревал в горле. Просто удивительно, что мне удалось выдержать эти полчаса и не сорваться с места, сгребая Нику в объятия.
Последний аккорд прозвучал, и я передал гитару Коле и поднялся, обходя стоящие кругом лавочки.
Ника без слов подчинилась, вложила свою руку в мою ладонь и поднялась, аккуратно переступая через лавку.
Попрощавшись с гостями, мы переплели наши пальцы и, не говоря больше ни слова, двинулись к дому. Дорогу отчего-то не запомнил, хотя пил в этот вечер всего пару пива. А может, все дело в легкой дрожи хрупкой руки, которую сжимал?
В дом вошли в полной тишине и не стали включать свет.
Прошли в комнату, и только в этот момент я осознал, что не знаю, с чего начать.
В моей постели были десятки девушек: брюнетки, блондинки, рыжие, но все они меркли по сравнению с одной-единственной, которая сейчас стояла рядом и едва дышала. И, несмотря на богатый опыт, я ощутил себя зеленым школьником, потому что руки совершенно некстати начали подрагивать, а член уже привычно ломило от неутоленного желания.
– Я хочу, чтобы ты сделала выбор здесь и сейчас, – мой голос вспорол тишину, и Ника подняла на меня затуманенный взгляд. – Если ты остаешься со мной, мы идем до конца. Если же нет…
Я отпущу тебя. Отпущу и попытаюсь смириться с самым мучительным отказом в моей жизни.
Не хотел этого, но я должен быть честным с ней и с собой.
– Решай, Ника. Ты можешь остановить это прямо сейчас, – или же остаться и позволить нам обоим быть счастливыми.
Она молчала так долго, что я готов был зарычать и наброситься на нее, поэтому, когда она ответила, до меня не сразу дошел смысл ее слов.
– Я больше не боюсь…с тобой.
Шум пульса в ушах замер. Ника смело встретила мой взгляд и ответила на мой вопрос. И от этого кровь превратилась в лаву, а сердце стало биться быстрее дроби.
– Ты же понимаешь, что я больше не стану играть в твои игры, – подцепил белый хлопок её сарафана и потянул на себя, заставляя Нику подойти ближе. – И если я говорю «раздевайся», ты стянешь с себя все до нитки, поняла?
Ника кивнула, и ее взгляд замер где-то в районе моей ключицы.
– Раздевайся.
Сказал это, и ощутил, как пересыхает в горле от плавности ее движений. Ника завела руки за спину и, подцепив язычок, расстегнула молнию. Бретельки соскользнули с нежных плеч, а вслед за ними сарафан опустился на ковер под нашими ногами.
Дыхание перехватило, когда моя рука безотчетно потянулась и обхватила голую грудь Ники, слегка ее сжимая. Я мазнул пальцем сосок, и тот мигом затвердел, а Ника вздрогнула, продолжая смотреть на ключицу. Сквозь меня.
– Все до нитки, Ника, – намек был понят, и изящные пальчики подцепили белое кружево и потянули резинку прозрачных трусиков вниз. Ткань облизывала бедра, меня трясло от нетерпения
