Ты доиграешься, детка - Лиза Бетт
Подкатила глаза, изображая скучающий вид, и снова взвизгнула, когда Стас поднял меня, прижимая к себе холодному.
– Издеваешься? – нетерпеливые губы смяли мои. На целую вечность я выпала из жизни, потому что его поцелуи творили со мной такое… – Я сейчас трахну тебя прямо на пороге, Ника. Что ты творишь со мной…
– Я? – рассеянно хлопнула я ресницами и выбралась из объятий мужа. – Пойду белье соберу нам, Сережку домой надо загнать, сколько можно ему там возиться?
– Они с Викой и Ариной там ручейки пускают. Никита потом их заведет. Собирайся давай… – Стас стянул бушлат и скрылся за дверью кухни, а я с непроходящей улыбкой на лице начала складывать в баню полотенца и халат.
Интересно, а сегодня будет больно, или уже нет?
Вошла в комнату, где тёть Валя уже переодела мою крошку и ворковала с ним, а Андрюша охотно ей отвечал, складывая кукольные губки трубочкой.
– Ой, а вы уже… – замолкла, заметив на сыне розовые ползунки, и закусила губу, не зная, как сказать теть Вале, что Стас нас всех выпорет за этот цвет… – оделись.
– Ну, где мой разбойник? – сзади послышался голос Кириченко, и мой муж вошел в спальню, с улыбкой нас оглядывая. – А вот…он.
Запнулся на полуслове, но, надо отдать ему должное, при мачехе не повел и бровью, подошел к Андрейке и взял того на руки, аккуратно, как хрустального. Теть Валя мечтательно улыбнулась и вышла, а я закусила губу, борясь с улыбкой.
– Андрюха, тебя снова вырядили как петушка. Ну что за бабы…? – тихонько заговорил он, а сынишка улыбнулся, увидев родное лицо папы, и активнее задвигал ручками и ножками. – Надо было громче кричать, я бы тебя спас. Мы же знаем, что настоящие мужики розовое не носят, да? Мама, наверное, хочет сделать из тебя дядю Олежу…
Показала мужу язык, и тот мне подмигнул.
– Дядя Олежа, между прочим, подарил нам на рождение камуфляжный комбезик и шапочку, – стянула мокрую футболку и торопливо надела халат, едва не смеясь от дикого разочарования, отразившегося на лице Стаса, когда запахнула его полы. – Так что Андрей, как папа, теперь капитанчик.
– Ну вообще-то папа уже майорчик… – подошел и поцеловал меня долгим глубоким поцелуем, отчего малыш, зажатый между нашими телами, завозился. – И за забывчивость папа накажет маму в бане по полной программе, – прорычал он, когда отстранилась, прикусывая его губу, и вновь переключил внимание на сына, легонько его покачивая в своих огромных сильных руках.
– Давай я покормлю его, и тогда сможем спокойно… мыться, – приподняла брови и забрала у Кириченко нашего сына.
– Тебя ждать или пока сходить веник запарить?
– Я приду потом, – уложила сына на пеленочку и устроилась рядом, расстегивая халат, а Кириченко снова завис, глядя, как я стягиваю кружевную чашку бюстика. – Стас, иди!
Улыбка никак не хотела сходить с моего лица, и мой муж страдальчески застонал и вышел, но я успела заметить нехилый такой бугор в его паху.
Покормила, к тому времени все семейство зашло в дом, и я помогла ребятне раздеться и Маринка вытурила меня из дома, мол, Стас там уже как уголек поджарился без меня…
Вот хитрая.
Баня у Кириченко была добротная, потолки значительно выше, чем у Саныча на заставе, и предбанник шире. Вошла, закрывая дверь, чтобы морозный мартовский воздух не проник внутрь, и стянула с себя халат, аккуратно расстегивая бюстик. Грудь уже не так ныла, как перед кормлением, и, кажется, наконец не болела.
Приоткрыла дверь в саму баню и охнула от горячего воздуха, пропитавшего тело.
– Ты еще жив? – вошла и опустилась на лавочку рядом с полком, на котором расположился Стас. Он сидел, откинувшись на стенку и прикрыв глаза, но при моем появлении выпрямился и сверкнул лукавым взглядом.
– Теперь да, – хищный огонек в его глазах подтвердил: мыться мы будем точно часа два, и я чуть приоткрыла дверь, чтобы было не так жарко, и вернулась к мужу, без церемоний седлая его колени. Стас сжал мою талию, но в его глазах мелькнуло беспокойство, и он вгляделся в мое лицо. – Ты уверена?
Кивнула, опуская руки на его широкие плечи, и приподнялась, позволяя ему сделать то, о чем уже давно мечтали оба.
И в ту секунду, когда наши тела одновременно прошила дрожь нетерпения, я перехватила взгляд Стаса и прошептала в любимые губы:
– Люблю тебя… Безумно.
– А я тебя, малышка, – ответил муж.
А потом доказал.
Как сильно он любит.
И как горяча его любовь…
