Довод для прощения - Ария Тес
— Он не мой!
— И слава богу, нам таких и за все деньги мира не нужно. Вот второй на эту роль больше подходит. Тебе серьезный мужик нужен, Женя. И умный. Чтобы пришел, взял и не слушал твою тупую возню... — а потом тише добавляет, — Ее вообще слушать противопоказано для здоровья...
Ладно…разговор зашел не туда, куда я бы хотела…черт…
— Па-а-ап…
— Да-да, это мы обсудим позже. Контакты взял, паспорта проверил — все запомнил, если что знаю, куда идти. Они мне еще ники свои откуда-то там всучили, но это вы уже сами. Я в таких делах полный ноль.
— Пожалуйста, прекрати...
— Я хочу еще внуков! Котику одному скучно! Котик, ты хочешь братика или сестренку?
— Пап!
— Сестренка!
— Кот!
А папа хихикает…я сразу становлюсь ярко красной и шиплю, как гадюка, придвинувшись к телефону.
— Это не смешно! Прекрати настраивать ребенка на глупости!
— Угомонись… — устало вздыхает, — Я сайт с табличкой сохранил. Он у меня на быстром наборе!
— Папа! — рычу, он смеется от души.
Так, кстати, я и упускаю момент, когда разговор приходит к логичному.
— Итак, Евгения Константиновна. Как дела? Дом еще на месте, или ты его спалила?
Ну вот и все.
Набираю в грудь воздуха, собираюсь сказать. Только не могу.
Не могу! Как язык к небу прилип.
— Жень? Ты тут? Пожалуйста, не говори, что ты подожгла дом…я еще не заработал столько денег!
— Пап, у меня…кое что случилось.
— Мне не нравится такое начало.
— Ты же помнишь…Влада? — спрашиваю совсем тихо и не могу удержаться от взгляда.
Встречаюсь им с его. Не убирает. А лучше бы снова убрал! Господи…убейте меня…
Еще и папин голос теряет все веселье, каменеет. Аж льдом запахло…
— Если ты про нашего подметалу со двора, то скажи, что я уши ему надеру.
— Его Вова зовут...
— Правда? — саркастично ухмыляется, — Какая жалость. Владов не знаю.
Жестко. На сто процентов уверена, что он понял, о ком я говорю, просто подчеркнуто игнорирует. Злится. Понятное дело почему, но…все теперь иначе…
— Пап, ты понял, о ком я говорю.
— Не начинай, — совсем холодно отрезает, — Серьезно. Даже не вздумай начать…
— Я его встретила.
— Женя, твою мать! — рычит.
По ощущением вскакивает на ноги и начинает расхаживать из стороны в сторону, а я с опаской смотрю на Аллу Борисовну.
Сразу понимает. Она подходит к Котику и шепчет ему что-то на ухо, тот поднимает глазки и доверчиво улыбается. Кивает.
А потом они уходят…
Слава богу! Вовремя…
— Что этому ублюдку нужно?!
— Пап…
— Я спросил! Что! Ему! Нужно?! Ты бы не рассказала, если бы… Женя! Ты опять?! — повышает голос, — Дочь, не дури! Если ты надеешься, что что-то изменится — забудь! Такие мудаки не меняются! Я знаю, что очень хочется, но нет! Он лживая паскуда, а ты этого из-за своих розовых стекол не видишь!
— Пап, пожалуйста…
— Женя...не будь дурой. Ты забыла, что было три года назад?!
— Не забыла…
— А по голосу не скажешь!
Короткая пауза.
— Он знает о сыне?! Ты ему сказала?!
— Пап…
— Да твою мать! Женя! Ты издеваешься?! Какого хера?!
— Пап, так вышло… — голос начинает дрожать вместе с подбородком, — Там все не так, как я думала и…
— Как «не так»?! А?! Как «не так»?! — совсем разбушевался… — Он не был женат?! Он тебя не совратил?! Он тебя не обманул?!
— Пап, ты же знаешь, что я сама…
— ТЫ БЫЛА РЕБЕНКОМ, А ОН ВЗРОСЛЫЙ МУЖИК! ЖЕНАТЫЙ, ТВОЮ МАТЬ, ВЗРОСЛЫЙ МУЖИК! ЭТОТ УБЛЮДОК ДОЛЖЕН БЫЛ ДУМАТЬ! ОН НЕСЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ!
Ну все…понеслось.
Я закрываю глаза ладошками, и, кажется, сейчас непременно упаду в истерику, но тут меня спасают.
— Здравствуйте, Константин Юрьевич.
Слышу, как папа часто дышит, а сама застыла и смотрю на Алексея Витальевича, который жестом, оказывается, остановил сына и мигом пересел ко мне. Даже слегка улыбнулся. В поддержку.
— Кто это?! — холодно спрашивает папа, другой папа на миг поджимает губы.
— Меня зовут Алексей Витальевич Довод. И я отец того женатого ублюдка, о котором вы говорите.
— Ах отец…Какого хера моя…Женя! Что происходит?!
— Константин Юрьевич, давайте успокоимся, хорошо? Я…
— Пошел ты на хер! Сына своего успокаивай! Или что?! Он у тебя не только ублюдок, еще и трусливая мокрощелка, раз за отцовской спиной прячется?!
Влад снова подается вперед, брови еще на глаза уронил отнюдь неласково, но его отец опять останавливает жестом и мотает головой.
— Я думаю, что есть...
— Где моя дочь?!
— Сидит рядом со мной в моем доме.
— С какого перепуга она в твоем доме?!
— Кое что произошло…
— Да! — ядовито цедит, — Еще как, твою мать! Кое-что произошло!
— Я понимаю вашу злость…
— Понимаешь? — едко усмехается, — Это очень вряд ли.
— Мы можем поговорить наедине?
Алексей Витальевич смотрит на меня.
— Женя, ты позволишь забрать телефон?
Даже не знаю…но что остается? Киваю. Как ребенок спихиваю ответственность, потому что мне страшно. Я к такому не готова. И слов у меня нет объяснить, я даже не могу выдавить их из себя!
Полный провал по всем фронтам…поговорили, блин…
Хочется закрыться где-нибудь, и я чувствую, как сейчас провалюсь под лед собственных эмоций: стыда, страха, волнения, любви...Поэтому вскакиваю на ноги, как ошалелая и несусь в ближайшую уборную.
Мне нужна минутка.
Фух.
Дыши.
Обхожу полукруг, уперев руки в бока. Твою мать! Как сложно то все это и…
Тук-тук-тук
Стараюсь держать голос ровным и говорю:
— Одну минутку, я сейчас выйду.
— Жень, открой.
Влад звучит устало, но взволновано? Кажется? Ладно. Мне бежать уже некуда, так что...
Да и не хочу я этого, четко понимаю, когда касаюсь ручки и нажимаю ее и смотрю в родные глаза. Они одновременно чужие, конечно, но мне плевать сейчас — мгновение тянется, как резина, а потом я врезаюсь ему в грудь и утыкаюсь носом прямо в долбящий пульс.
Для меня сейчас он — это именно он. Тот Влад. Мой Влад. Мой любимый. Наверно, это не совсем так, и, возможно, если бы ситуация была другой, я бы так ни за что не поступила, но…
Я слишком разволновалась, чтобы оценивать
