Моя в наказание - Мария Анатольевна Акулова
Но Айдар не дает. Смыкает пальцы на моем запястье, отбрасывает. Я пугаюсь. Снова встречаюсь с глазами.
Он подается вперед, шепчет:
— От члена кончишь. Терпи.
Вытаскивает изо рта палец и глубоко целует.
Я знаю, что и без члена-то кончу. Просто от того, как его много вокруг — на коже. Под кожей.
Не протестую.
Переживаю серию монотонных, но каких-то запредельно острых толчков, которые приходятся на одну точку. Сначала это приятно, потом уже как будто больно. Я почти прошу — хватит, а потом чувствую, что взрываюсь.
Бурно и громко. Хочу оттолкнуть Айдара, свернуться клубочком и пережить яростные сокращения, но он не дает.
Прижимает мои запястья к кровати, не позволяет увернуться от поцелуев. Продолжает бить туда же.
Я скулю. Еще не пережив толком первый оргазм — меня почти сразу же накрывает вторым.
Со мной такого еще не было. Если бы могла думать — боялась бы, что он продолжит и третьим меня просто вырубит, но Айдар, кажется, успокаивается. Ставит галочку.
Меняет темп.
Ускоряется и, преодолевая сопротивление от моих сокращений, доводит уже себя. Его оргазм стоит мне сильной боли в запястьях, хват на которых он ослабляет, только придя в себя.
Между нашими телами просачивается воздух. Я чувствую опустошение.
Все случилось так ярко и быстро, что у меня совсем не было времени подумать, что дальше. А теперь пугаюсь. И резко трезвею.
Айдар скатывается. Я поднимаюсь на локтях, оглядываю спальню.
Шампанское выветрилось, оставив после себя головную боль. Она ноет в висках. Вспоминаю, что именно это мне когда-то и не понравилось.
Мое сердце волнуется. Я тоже волнуюсь. А как заговорить — не знаю.
Айдар садится на край кровати. Я пробегаюсь по исполосаной моими ногтями спине. Тянусь за платьем. Его — к себе.
Зря, наверное. Потому что привлекаю к себе внимание.
Бывший муж оглядывается, я хочу дернуть ткань, прижать к груди. Он не дает. Придерживает. Тормозит.
Заставляет поднять глаза к лицу. Это — то еще преодоление.
Аллах, не наказывай сейчас же. Не его устами. Не его грубостью. Пожалуйста.
— Куда? — Айдар задает вполне ожидаемый вопрос. А я, как дурная кокетка, передергиваю плечами.
Снова пытаюсь получить платье. Но он не отпускает. Вздыхаю.
— Привет, — улыбаюсь, выдерживаю прямой взгляд недолго. Хочется быстрее отвлечься на что-то. Только на что? Когда в комнате он — остальное неважно.
— Так куда? — Айдар переспрашивает мягче. Я придумываю себе, что это забота о моих чувствах.
— В душ и… — договорить не могу. Просто киваю в сторону выхода. Как обычно.
— Ты на машине?
Перевожу голову из стороны в сторону.
— Она не завелась почему-то… — Поздно думаю, что ему это не надо. Убеждаюсь, когда кривится. — Такси. Вызову.
— Сафие с няней?
— С соседкой. Она нам как родная.
Я не разрешаю себе предполагать, к чему все эти вопросы. Да и сложно думать. Виски ломит. Если честно… Хочется не в душ бежать, а лечь.
— Доверяешь ей?
Киваю.
Айдар поднимает ладонь. Мне позволено потянуть на себя платье. Это вроде бы то, чего я хотела, но единственное, что чувствую — сожаление.
Прокашливаюсь. Глаза немного щиплет.
Видимо, поговорим мы не сейчас. Позже. Сейчас я соберусь и…
Это нормально.
Это не повод расстраиваться и чувствовать себя…
Где мое белье, боже?
Мне белье нужно найти…
Айдар встает с кровати. Я почему-то воспринимаю это, как повод поторопиться. Шарю по покрывалу. На колени поднимаюсь. Смотрю.
Аллах, да что же за напасть!
В глазах собираются слезы. Это от алкоголя. Мысленно убалтываю себя: Айка, только не сейчас…
Вижу черное кружево.
Тянусь к нему, а схватить не успеваю. Слышу щелчок. Перед глазами разливается темнота. Сначала — кромешная. Несколько смаргиваний — различаю окно. Полутона и тени. Айдара.
Он возвращается от выключателя к кровати. Берет с тумбочки пульт. Жмет — шторы начинают с гулом закрываться. Мое сердце — вскачь.
— Включи, пожалуйста, торшер…
Выталкиваю из себя стыдную просьбу, бессмысленно кивая куда-то в темноту.
Ответ не слышу долго. Не понимаю, что происходит. А может просто запрещаю себе понимать.
Айдар ступает на кровать коленом. Приближается ко мне, перехватывает за талию, разворачивает…
Проезжается по голой спине и небольно бьет по ягодице.
Дергает покрывало, на котором мы занимались любовью.
Я — тупенькая. Торможу.
Он со вздохом подталкивает.
— Ты еще не едешь. Утром отвезу, сейчас не могу — вырубает.
Кажется, что я — сапер. Под ногами — неизученное минное поле. Каждый шаг может стоить жизни. Я ныряю под одеяло. Двигаюсь, освобождая место рядом.
Не жду объятий. Нежности. И даже слов.
Просто… Еще не еду.
Не очень представляю, как засну.
Тяну одеяло повыше на голую грудь. Боюсь громко сглотнуть. Слежу, как укладывается Айдар. На живот. Лицом ко мне.
Сердечко заходится. Увижу его спящим. Аллах, я увижу его спящим…
Выжидаю, глядя в потолок, когда мужское дыхание выровняется.
Он, наверное, правда очень устал. Возможно, отсюда и словесная скупость. Я же помню — мы расставались уже на другой ноте.
Сложно не мучить себя сомнениями, если все, чем располагаешь, — это догадки.
Когда кажется, что Айдар уснул, осторожно поворачиваюсь на бок. Смотрю внимательно…
Люблю его. Ужасно люблю.
Понимаю, что зря позволила себе. В носу щиплет. Дыхание предательски сбивается. Приходится моргать.
Я даже тронуть без спросу не могу, а так хочется…
— Айка…
Пугаюсь и отворачиваюсь. Стискиваю зубы.
Сейчас успокоюсь. Чуть-чуть и успокоюсь. И думать буду тише. Обещаю.
Слышу шелест. Чувствую движение под одеялом. Следом — прикосновение. Ладонь мужа ложится на мое голое бедро. Несколько секунд — и он его гладит.
— Спи. Пожалуйста. Я очень устал.
Глава 22
Айлин
Одеваясь в то же, слишком нарядное, вечернее платье уже утром в его ванной, я чувствую себя максимально глупо. Оно узкое, сковывает движения и даже вдохи делать толком не дает. Не знаю, как Айдар снял его с меня, не расстегнув, и при этом не порвал.
Но ладно. Справлюсь.
Перебрасываю с одного плеча на другое влажные волосы. Снова нырнула с головой. Во всех смыслах. Смотрю на себя в отражении. Чувствую, как непроизвольно улыбаюсь. Не могу
