Моя в наказание - Мария Анатольевна Акулова
Лед в ведерке медленно тает, а я, как послушная жена, все же рискую попробовать. Открываю шампанское быстро и без осечек. Наливаю в бокал. Оно вкусное. Сладкое-сладкое. Похоже на газировку, но пузырьки более колкие. А еще алкоголь дает свой эффект.
Я заедаю осторожные глотки кусочками фруктов. Брожу по номеру. Включаю музыку. Пробегаюсь взглядом по меню. Фантазирую. Представляю себя здесь хозяйкой. Да и вообще… Хозяйкой в жизни Салманова.
Что это он не дернул меня, чтобы сбить голод, потрахавшись, а мчит домой из затянувшейся командировки.
Представляю себе, как ссоримся из-за мелочей и я не боюсь сказать лишнего на каждом слове. Как миримся тоже.
Бутылка и тарелка пустеют. Мое ожидание затягивается. Сначала на час. Потом на два.
Я звоню Аллочке и спрашиваю, как их дела.
Моя юла уже спит. Ну что ж… Это и к лучшему. Я пообещала ее отцу, что дождусь.
Перебираюсь на кровать. После выпитого немного кружится голова и клонит в сон. Наверное, не стоило пользоваться щедрым предложением, но уже поздно даже жалеть. Я пьяная.
Изо всех сил борюсь с желанием забраться под одеяло. Даже не разуваюсь, чтобы наверняка не дать слабину.
Главное — не уснуть, Айка. Главное — не уснуть.
Время от времени проверяю телефон и, бесконечно торгуясь с собой же, моргаю, задерживая глаза закрытыми то на пять, то на десять, а то и на пятнадцать счетов.
Почему-то в голове плотно сидит картинка того, как я должна его встречать. Трезвой и бодрой. По факту же — уносит.
Уже через сон слышу звуки.
Щелчки замка. Шаги. Шелест одежды. Звон стекла. Шум воды. Тревожусь, хочу проснуться, понимаю: он приехал! Но не получается.
Приказываю себе потянуться за телефоном и открыть глаза, но не делаю этого.
Все так же, через сон, в который то проваливаюсь, то выныриваю, ощущаю движение сначала в комнате, в потом и на кровати за спиной. Близость. Поглаживания. Поцелуй на плече…
Он меня гладит? Нет. Точно снится…
Горячие пальцы ползут под подол платья. Я чувствую, как проезжаются по голой коже, вдоль кружевной кромки белья. Поддевают, тянут вниз и вместе с этим Айдар разворачивает мои бедра, прижимает их к кровати. Нависает сверху, я просыпаюсь.
Мой взгляд расфокусирован. Опьянение еще не прошло. Я немного в тумане и торможу. Опускаю глаза. Вижу темную макушку бывшего мужа над своим животом. Мои колени разведены. По бедрам вниз скользит белье. Я их приподнимаю, чтобы снять было удобней.
Платье — уже под грудью.
Кожей ощущаю дыхание. Потом — поцелуи вокруг пупка.
Я знаю, что этого не будет, но представляю, как его язык кружит по плоти, и возбуждаюсь сильно-сильно.
Кружевные трусики съезжают по икрам и цепляются за застежку босоножек. Айдар с тихой руганью расстегивает их. Обувь со стуком летит на пол. Вслед за ней — белье.
Мыслей о сопротивлении нет. Я падаю обратно на подушку и закрываю глаза. Поцелуи снова дразнят кожу и воображение. Айдар целует под пупком, бедренные косточки. Даже лобок.
Между ног пульсирует, но там он пока не касается.
Скатывает платье выше. И сам тоже поднимается.
— Руки подними, — это у нас вместо приветствия.
Я слушаюсь — оказываюсь голой и под ним.
Бывший муж очень горячий. Немного влажный после душа и твердый весь.
Айдар часто даже не раздевается. Берет сзади. Не дает себя касаться. А сейчас — пьянею еще сильней из-за того, как много можно.
Он сжимает мою грудь. Вбирает губами острый сосок и оттягивает. А я скольжу по увитым мышцами плечам.
Стопами съезжаю по бокам. Упираюсь в мягкий ворс полотенца на мужских бедрах. Еду по нему. Трусь лобком о пресс.
Губы Айдара путешествуют дальше. Я запрокидываю голову и прогибаюсь, чтобы он не обделил вниманием ни ключицы, ни шею.
В дрожь бросает, когда Айдар прикусывает подбородок. Давит своим, заставляя опустить.
Нависает сверху. Я осознаю, что пришло время открыть глаза — тут же парализует безграничными зрачками. Они черные и огромные.
А еще такие же пьяные.
— Который час? — спрашиваю хрипло. Чувствую, что Айдар тянет полотенце за узел. Отбрасывает. Головка возбужденного члена упирается в складки.
— Пора тебя трахать.
Не знаю, почему, но улыбаюсь.
Прощупываю границы дозволенного. Этой ночью они кажутся очень широкими. Прикасаюсь подушечками пальцев к щекам. Он колючий. Душ принял, но не брился.
Вжимаюсь. Скольжу выше — к вискам и волосам. А губами подаюсь навстречу лицу. Быстро прижимаюсь ко рту. Дальше — целую скулу. Трусь. Дрожу.
Игнорирую шуршание фольги и короткую паузу между ощутимыми нажатиями налитой головки на клитор.
Меня и готовить-то не надо. Ему тоже не к чему готовиться.
Рот приоткрывается от удовольствия, когда член Айдара начинает медленно входить. Хочу услышать от него, что тугая и сладкая. Он всегда так говорил, когда мы были в браке.
А сейчас молчит.
Сжимает мои щеки пальцами, проникает в рот языком. Начинает двигать бедрами, совершая грубоватые толчки с небольшой амплитудой.
Заталкивая поглубже желание слышать слова и непременно чувствовать нежность, обнимаю его и оглаживаю спину. Рискую впервые. Освобождаюсь от напористых губ, поворачиваю голову и смотрю в одно из зеркал.
На то, как он меня берет.
На собственные выраженные икры, пошло разведенные и согнутые ноги. На волнообразные толчки бедрами, напряженные мужские ягодицы.
В мой висок утыкается кончик носа. Взгляд сам собой взлетает.
Вижу в отражении жадно приоткрытый рот. Смотрю, как зубы Айдара царапают кожу.
Сама сильнее впиваюсь ногтями в его спину.
— Нравится, как я тебя трахаю? — меня шпарит кипятком пошлых слов. Айдар увеличивает амплитуду движений. Выбивает воздух из легких. Я прогибаюсь, закрываю глаза и киваю.
Да.
— И мне нравится, — я ужасно благодарна, что он не настаивает на словах. Губы бывшего мужа спускаются на подбородок. Шею. Прижимаются к ключицам. Я глажу его затылок. Подставляю грудь. — Трогала себя, пока меня не было?
Киваю, хоть и разговаривать о таком мне ужасно стыдно.
Дважды. Один раз, когда проснулась ночью от нестерпимого желания. Один раз — в ванне.
— Представляла мой член?
Снова киваю.
Да. Да. Да…
— В рот возьмешь?
Киваю. Все сделаю, что скажешь.
Но это не происходит тут же.
Айдар толкается между моих губ языком и продолжает вколачиваться в тело членом.
Под ним мне жарко и запредельно хорошо. Хочется стонать и извиваться. Но вместо этого — впиваюсь ногтями в плечи. Подаюсь навстречу бедрами. От удовольствия глаза закатываются.
Мне кажется, мы тонем в моей влаге. Она продолжает выделяться. Желание — расти.
Айдар отрывается. На мою
