Здесь умирает надежда - Энн Малком

Черт, я настоящая сука.

Я прикусила губу, не зная, что сказать. Правда казалась лучшим вариантом действий, но сама мысль о том, чтобы высказать ее словами, пугала меня. Чертовски пугала. Это все равно что выпрыгивать из самолета, не зная наверняка, откроется ли парашют.

Я сосредоточилась на Карсоне, на глубине его темных глаз. Мягкое прикосновение его пальцев к моему подбородку, успокаивающая сила его руки на моем бедре, его запах, который сразу же расслабил меня, заставил почувствовать себя в безопасности.

Я сделала глубокий вдох. Карсон молча наблюдал за мной, ожидая без каких-либо внешних признаков нетерпения. Как будто он будет стоять здесь, ожидая, пока я наберусь смелости сказать ему правду.

— Я знаю, что ты, вероятно, разозлишься, как альфа-самец, на то, что я упомяну мужчин, которые были до тебя, — начала я, пытаясь заставить свой голос звучать твердо, но в то же время поддразнивая. — Я знаю, что вы, мужчины, втайне хотите нетронутых девственниц, хотите иметь возможность пробовать всех подряд, да столько раз, сколько захотите, прежде чем найдете подходящую. И это, вероятно, разозлит тебя, но ради ясности я должна поговорить об этом.

Выражение лица Карсона не изменилось, в его глазах не заплясала ярость. Во всяком случае, уголки чуть-чуть сморщились. Он заправил прядь волос мне за ухо.

— Милая, мне плевать, сколько мужчин было до меня, я знаю, что они не получили того, что получаю я. Я знаю, что ты не дала им того, что даешь мне.

Мои ноздри раздулись от раздражения. А также я была абсолютно ошеломлена мягкостью его тона.

— Конечно, — пробормотала я. — Конечно, я набираюсь смелости, чтобы рассказать тебе свою большую честную правду, а ты тут умничаешь.

В уголках его глаз собрались морщинки.

— Прости, малышка, — он притворился, что его отчитывают, — заканчивай.

Я хмуро посмотрела на него.

— Какой в этом смысл?

Его лицо стало серьезным.

— Такой, что я, бл*дь, хочу это услышать.

Я поджала губы, страстно желая вырваться из его объятий. Он выводил меня из себя, но в то же время возбуждал, и я чувствовала себя особенно уязвимой. Я знала, что, если попытаюсь пошевелиться, хватка Карсона станет железной.

— Хорошо, — фыркнула я. — Всех мужчин, которые были до тебя, я называла милыми, крошками, сладкими… но это ничего не значило. Все это было для виду, — я вздохнула, отчаянно пытаясь посмотреть вниз, не желая делать такие заявления, глядя в глаза Карсону. Но я знала, что в ту секунду, когда глаза опустятся вниз, давление на мой подбородок усилится. И мне это нравилось. Карсон не давал убежать.

От этого.

Или от себя самой.

— Я серьезно отношусь к тебе, — прошептала я. — И это меня пугает.

Он улыбнулся мне.

— Если бы тебя это не пугало, дорогая, тогда ты бы стала храбрее меня. Потому что… то, что я чувствую к тебе, пугает меня до усрачки.

Мои кости затряслись от его слов. Они были чертовски искренними.

— Хорошо, теперь, когда мы покончили с этим, — объявила я, прочищая горло. — Ты собирался рассказать мне все безвкусные подробности своей повседневной работы.

Выражение лица Карсона изменилось. Потемнело. Не со злостью, а с чем-то другим. Что-то, что выглядело… неуверенно.

Карсон был подобен неподвижному объекту, который невозможно уничтожить. В моем представлении он был пуленепробиваемым.

Видя эту уязвимость, щель в его броне, он нравился мне еще больше.

Теперь настала моя очередь быть нежной. Хотя я была легко привязана к людям, с которыми встречалась, к своим подругам, я слишком хорошо осознавала, что делаю с Карсоном. Все, что я делала — укрепляло нас. Запутывало нас еще сильнее друг в друге.

Но моя привязанность к этому мужчине, моя потребность утешить его превзошли все безумные желания сблизиться с ним. Он закрывал ворота после того, как лошадь покинула сарай.

Я подняла руку, чтобы нежно погладить его по подбородку. Он был гладким, как шелк, кожа теплая. Наблюдая, как его тело расслабляется от моих прикосновений, я поняла, что он поселился где-то глубоко внутри меня и никогда не покинет, что бы ни случилось.

— Это ничего не изменит, — твердо сказала я ему. — Что бы ты ни думал, это не изменит мои чувства к тебе. Обещаю.

Он впитал в себя слова, по-видимому, оценивая их весомость. Я уверена, что многие люди могли бы сказать такие вещи, но затем, столкнувшись с реальностью ситуации, убежали бы.

Вначале этого я была готова бежать. Но, как уже сказала, это ворота закроются после побега лошади. Это нечто особенное. Мы были чем-то единым.

— У Джея несколько предприятий, — наконец нарушил молчание Карсон. — Некоторые из них законны, большинство — нет.

Это я уже знала. Я держала эти факты при себе, но внимательно следила за Стеллой. Я не была ее матерью, и как бы сильно ни хотела защитить ее, в мои обязанности не входило принимать решения за нее. Просто быть рядом с ней, когда проявятся последствия этих решений — будь они хорошими или плохими.

— Я решаю за него проблемы, — продолжил Карсон. — Иногда с законным бизнесом, но в основном нет, потому что у него есть армия придурков из лиги Плюща для такого.

Я слегка ухмыльнулась, подумав об этих засранцах из лиги Плюща, съежившихся в тени